Оксана Панкеева - Пересекая границы

— Пусть расскажет, — попросил король.

И виконтесса Бефолин, рыдая и размазывая по лицу макияж, поведала подробную историю охоты на неуязвимую переселенку, добросовестно валя все, что только могла, на графиню Монкар.

— Господин Костас, — сказал король, когда она закончила и умолкла, поминутно всхлипывая и утирая нос платочком. — Это несколько меняет дело, вы не находите?

— Разумеется, — мрачно отозвался тот. — Покушение на убийство с отягчающими обстоятельствами, преступный сговор и плюс некромантия — все вместе потянет на плаху, разве что адвокат попадется хороший. Я ведь правильно понял, обе преступницы дворянского сословия и о виселице речи пока нет?

Виконтесса сорвалась со стула и рухнула на колени:

— Ваше величество! Пощадите! Не губите! Я не хочу умирать! Смилуйтесь! Я больше не буду! Я клянусь! Я бы никогда! Это все Алиса! Умоляю вас, ваше величество!..

Король стоял чуть склонив голову, и в глазах его был не гнев и даже не презрение, а какая-то усталая, грустная обреченность.

— Дориана, — сказал он наконец. — Зачем ты это сделала? Так хотелось стать королевой?

Она подняла на него распухшие от слез глаза в размывах косметики и несколько раз судорожно кивнула.

— А знаешь, что для королевы главное? — негромко спросил король, глядя ей в глаза.

— Что? — всхлипнула фаворитка.

— Достоинство, — жестко произнес Шеллар III и рывком распахнул дверцу шкафа, у которого так и стоял до сих пор, чтобы зареванная, стоящая на коленях Дориана могла увидеть себя в большом зеркале. — У королевы должно быть достоинство. Ступай вон и жди моего решения.

— Ваше величество, — засмеялся Костас, когда дверь за поникшей виконтессой закрылась. — Зачем вам понадобился этот трюк с зеркалом?

— Чтобы до нее хоть что-нибудь дошло, — сердито проворчал король. — Чтобы она хоть что-то поняла и передала другим. Чтобы они больше не рассчитывали, что я женюсь хоть на одной из них. Вот же дура, мозгов, что у плюта… Спасибо, господин Костас.

— Да не за что, в общем-то. Как я и ожидал, никаких улик, кроме показаний. Графиня ее не запугивала и не шантажировала, а просто обманывала, аккуратно подтасовывая факты. А семья Монкар достаточно влиятельна, чтобы отмазать единственную дочь, даже если бы были улики…

— Закрывайте дело Леста, — вздохнул король. — Флавиус спрячет доклад в архив, а этих двух мерзавок я выгоню к хренам собачьим, и пусть живут как хотят. Дориану, по крайней мере, папаша выпорет, может, ума добавится. А вот Ольгу жалко.

— Вы действительно имели на нее виды или это только слухи? — поинтересовался господин Костас.

— Слухи. Их специально распустила Алиса. Если бы не она, никто бы и не заметил, насколько часто я гуляю с Ольгой. Пойду я, наверное, взгрею госпожу Монкар, пока не остыл…

— А, это вы в гневе? Ну-ну…

— Уж как умею, — проворчал король. — До встречи, господин Костас.

Он стремительными шагами пересек гостиную, на ходу приказав его подождать, и скрылся за дверью.

— Подождем, — вздохнул Элмар. — А что нам еще остается делать?

— Ну, она и вопила… — покачала головой Ольга, имея в виду виконтессу Бефолин. — Можно было подумать, ее там убивают.

— Ты Шеллара не знаешь, — хмыкнул Элмар. — Уж что-что, а напугать он умеет. Особенно на пару со старым Костасом. Лет десять назад мне случайно довелось видеть, как Шеллар ведет допрос. Не знаю, как его подследственный, а я точно перепугался.

— Элмар, а почему он так по-разному с ними обращается?

— С кем?

— С Флавиусом — на «ты» и запросто, а с Костасом — почтительно, даже кланялся.

— Ну а как же еще? С Флавиусом они вместе учились в разведшколе, за одной партой сидели, можно сказать. А Костас был его наставником, когда кузен изучал полицейские премудрости. А наставник — это на всю жизнь. Тем более Шеллар к ним всегда относился с большим почтением. Мэтра Истрана он до сих пор побаивается, насколько умеет, конечно. Мэтр его как-то выпорол в детстве…

— Он мне рассказывал на охоте о том, как ты научил его смеяться, ну и про это заодно. А что, он правда так страшно улыбался?

— Тогда, в первый раз? Это надо было видеть. Пришлось три раза напомнить себе, что я мужчина и воин. А потом я еще некоторое время считал, что так у них, во дворце, принято. Но это еще ничего, ты бы слышала, как он смеялся! Всех призраков, наверное, распугал. Вообще с ним было интересно… Я приехал к батюшке полным балбесом, ну что ты хочешь — варвар. У себя-то в племени я считался самым грамотным, потому что умел считать до ста, знал аж четыре руны, и был страшно потрясен, когда оказалось, что их на самом деле тридцать и что даже бестолковая Нона умеет бегло читать. А тут кузен, весь из себя правильный, серьезный и все на свете знающий, чего ни спроси. Когда я вырос и отправился на подвиги, мне его очень не хватало… Эх, хороший он парень, мой кузен Шеллар, если бы еще женился — цены б ему не было.