Ольга Романовская - Салочки с демоном

— Хватит! — Вампир неожиданно убрал колено и отскочил в сторону с прежней быстротой. — А то целиком выпью. Руку перевяжи, — посоветовал шан Теон. Теперь он выглядел благостным, даже несмотря на темноту, Малица знала: глаза подернуты маслянистой пленкой. — Иначе умрешь прежде, чем тут окажутся гончие.

Дикая охота, саламандра совсем о ней забыла!

Охнув, Малица через силу села. Ее покачивало. Кровь продолжала стекать на рукав.

— И это Эльмар собирался взять в жены! — презрительно скривился вампир.

Он в мгновение ока оказался рядом и рванул за рукав куртки. Тот затрещал, не выдержав силы хищника, лоскутами повис на локте. Та же участь постигла платье. Не прилагая никаких усилий, шан Теон порвал манжет и всучил обмершей от страха и дурноты Малице лоскут ткани.

— Но вы… — Саламандра решительно ничего не понимала.

Вампир убийца, она жертва, зачем ей помогать? Тем не менее запястье Малица перевязала.

Вернувшиеся разом чувства сорвались с губ криком боли. Запястье будто кололи иглами и держали в огне. Кожу на месте прокуса нарывало, да так, что из глаз непрерывно текли слезы.

— Пока вам хватит этих мучений, — уголком рта улыбнулся шан Теон и тенью взлетел на высокое дерево.

Былые силы вернулись, раны затягивались. Вновь полный сил вампир не собирался умирать и высматривал охотников. Он знал, ректор пришел не один: спустили минимум две своры. Дикая охота редко устраивается ради одного охотника. Демоны соревнуются, кто быстрее загонит жертву, чьи гончие затравят больше невинных. Иногда это правило нарушается, но не в этот раз. Лорд шан Теон видел собак, чувствовал демонов и понимал: через пару минут они возьмут след.

Бросив взгляд на постанывавшую внизу саламандру, вампир заколебался и непроизвольно провел рукой по горлу. Пальцы наткнулись на ожог. Шан Теон зашипел и принял решение.

Лучшая месть — смерть от рук близкого человека. Пусть Малицу раздерут призрачные гончие, как некогда разорвали в клочья Эльмара. Высшего вампира, лорда — собаками! Отведайте того же, Ариан ти Онеш, над чужой сворой вы не властны.

— Прощайте, миледи. — Вампир легко спрыгнул на землю и отвесил странный в подобной ситуации церемонный поклон. Будто лорд шан Теон во дворце, на нем идеально сидящий костюм, а плеть Малицы никогда не обнимала его шею. — И передайте Эльмару, что он горячечный дурак, тратиться на некроманта не стану. Вас же, возможно, воскресят. Но не бойтесь, мне достаточно одной смерти.

Саламандра открыла рот, чтобы ответить, но вампира и след простыл.

Ни травинка не шелохнулась.

Но куда ему идти, если портал не открыть? Даже стихийная магия не работает, а сущность блокируется. Хотя сытый вампир, если верить книгам, способен передвигаться на запредельной скорости. Такой, пожалуй, и от призрачных гончих уйдет. А с умениями и опытом бывшего тайного советника — и от демонов.

Сжав зубы, стараясь не обращать внимания на боль, Малица заставила себя встать. Нужно идти, если хочешь жить.

Голова по-прежнему кружилась.

Ее укусил вампир! И не в шею, как в романах и рассказах боевых магов, а в запястье. Логично: Малица знала, именно там вены ближе всего к коже. Вот если бы шан Теон хотел убить, тогда бы занялся артериями на горле. Он же проявил странное, воистину аристократическое великодушие, всего лишь сделал донором. Все равно противно! Его губы, этот чмокающий звук, колено на пояснице. Радовало одно: никакой заразы шан Теон не занесет. Он высший вампир, родовитый аристократ и за собой следит. Даже зубы вонзил с первого раза, не рвал кожу.

Малица усмехнулась. Выискивает плюсы там, где их быть не может! Но самый главный: она жива. И пока не инфицирована. Вот если бы лорд шан Теон привел весь клан, тогда да. Впрочем, саламандра и не узнала бы: умерла, даря остатки крови второму или третьему вампиру.

Как же плохо-то! Хочется лечь и лежать.

Леденящий душу вой затмил все. И уже не больно, и слетела сонливость, и с ног упали кандалы.

Малица затравленно огляделась и сорвалась на бег. Вслед за луной, впереди серебристых теней и живого пламени глаз.

Похолодало.

Пар шел изо рта, оставляя после беглянки след из тающего тепла.

Просека! Успеть бы, тогда станет легче.

Если свои гончие, не тронут. А если чужие?

Быстрей, быстрей и быстрей! Ветка — отвести. Коряга — перескочить. Ручей — перепрыгнуть. Кусты — прорваться.

Страх пульсировал в ушах и постепенно обретал материальность. Вот они, тени, обступили со всех сторон и стремятся настигнуть. Пока Малица впереди, но надолго ли?