Алексей Матвеев - Конан и Властелин Огня

Взгляд его очей был строг и холоден, в них читалась уверенность и самообладание. Воин был в летах, седобородый угрюмый, но было бы ошибкой признать в старике слабость, ибо его стальные мышцы всё ещё хранили исполинскую силу, а широкие плечи и могучая стать её лишь подчёркивали. Как и собеседник, воин был уроженцем севера. Одет он был просто: в волчьи шкуры — национальную одежду северных горцев, а из доспехов имел только широкие металлические браслеты, защищавшие руки. За его спиной в деревянных ножнах изнутри отделанных овечьим мехом крепился широкий двуручный меч работы закатного кузнеца.

— Он авантюрист, пьяница и дебошир! — усмехнулся жилистый северянин, теребя редкую бородку.

Горец говорил бесстрастно и уверенно, его холодный взгляд не выказывал ни чувств ни эмоций, но по тону и недружелюбным взглядам собрата с севера, можно было судить об их взаимной закоренелой вражде, вызванной спором давно минувших дней и до сих пор неразрешенным.

— Довольно! — прервал разгоравшийся спор строгий голос, какой мог принадлежать только властному и мудрому человеку. — Близится час великой беды! Здесь больше нет места для споров и пререканий и нет причин для былых распрей. Может статься так, что причин уже вообще ни для чего не будет. Механизм разрушения уже запущен.

Говоривший восседал во главе стола и не вызывало сомнений, что среди остальных участников собрания он пользовался неоспоримым авторитетом. Взгляд его светлых очей был ровным и спокойным. Облачен он был в белые одежды жреца Света, а голову его венчал обруч из сверкающего металла цвета солнца. Оружия при нём не было.

— Причины. Что есть причины без последствий? Когда не было причин для беспокойства, никто не думал и о последствиях. Время упущено и теперь ничего не остаётся, как бросить игральные кости и наблюдать за тем, как они лягут. — возразил ему тонкий шипящий голосок, обладатель которого сидел в другом конца стола, напротив; в его тоне явственно ощущалась властность, отнюдь не меньшая, нежели у главы стола, его взор был мудр и уравновешен, однако его чёрные обсидиановые глаза источали затаённое в глубинах души древнейшее зло. — А что до распрей…и правда, не теперь.

— Здесь я согласен, пора прекращать бессмысленные толки. — поддержал говорившего жилистый северянин вновь исподлобья взглянув на старика; он и не пытался скрыть своего недружелюбного отношения к седому воину, испокон веков соперничая с ним во всём. — Бросим жребий. Пусть избранником окажется достойнейший! Слишком многое поставлено на кон.

— Грядёт время великих перемен! — твердо заявил жрец Света, сидящий во главе стола. — Решение мы должны принять немедленно. Предначертанное будет исполнено. Таков порядок мироздания.

— Спасать мир будут смертные? — хмыкнул обладатель шипящего голоса.

— Да. — кивнул жрец Света.

— Немыслимо. И тем не менее, глупо поручать воину то, что должен сделать маг, который обладает куда большими знаниями необходимыми для выполнения этой миссии. — вновь не согласился с выводами главы жилистый воин, и выразительно посмотрев на обладателя шипящего голоса, продолжил:

— Смертный, о котором идёт речь, ни на что не способен. Он попросту не готов.

— Пусть мой верный слуга исполнит пророчество. — вновь раздалось шипение. — Я уверен: это самый разумный выбор.

— Не думаю, что такое решение будет мудрым. — словно в протест раздался мягкий голосок прелестной женщины, тоже участницы обсуждения, которая заговорила, устремив взгляд на обладателя шипящего голоса. — Твой слуга слишком честолюбив и корыстен, его тщеславие и безмерное стремление к власти может лишь навредить начатому нами делу, а этого, да будет Совету известно, никак нельзя допустить. Но тот, другой — он открыт и честен, в нём довольно мужества, выдержки и упорства, он ловок, силён, а главное — удачлив.

— Что ты понимаешь, женщина? — скривился жилистый северянин. — Удача — не главное.

— Провал подобен смерти! Другого шанса не будет! — вставил воин в отливающих серебром доспехах, совсем ещё юноша с правильными и красивыми чертами молодого лица, но будучи уже титанически сложенным не смотря на свои столь юные годы, который всё это время молчал, лишь наблюдая за старшими собеседниками.

— Но он, — не желал уступать жилистый воин, то и дело поочередно переводя преисполненные негодованием взгляды с юноши на седобородого великана, — неосторожен, молод, горяч. Он часто руководствуется не разумом, а чувствами и инстинктами! Не будет ли раковой ошибкой доверить ему судьбу мира?!