Айя Субботина - Красный туман (СИ)

-- В этом году много людей умерло от лихорадки, - ответила женщина. - Мою семью она всю выкорчевала, только мы с мужем остались. А теперь вот и вовсе я одна.

"Они переждали лихорадку на насиженном месте, но стоило услышать о чиззарийцах - сорвались с места".

Дору в который раз убедился, что у людской глупости две головы, чтобы слышать, и ни одной - чтобы думать.

-- Куда вы направляетесь теперь?

Галла пожала плечами, плюнула и вытерла рукавом грязный рот. Должно быть, ее муж был невероятной силы человек, раз отважился взять в свою постель такую образину. Дору ничего не стоило скрыть свое отвращение, куда сложнее оказалось придушить навязчивое желание откромсать ее оттопыренные уши и вправить обратно горб на переносице.

-- К какому берегу прибьемся - там и осядем. Малым числом остались, теперь-то деревню не отстроить. Может кто и примет два десятка горемык. А тебя каким ветром занесло, наемник?

Он хотел было отделаться от ее вопроса, но рассудил, что безопаснее ответить. Пусть жует то, что он даст и под его же приправами, чем начнет гадать, почему незнакомец так скрытничает.

-- Я иду в Нешер. Хочу проситься в Сотню. Слышал, что после пожара в Серой цитадели Сотне для ровного счета не хватает девятерых Первых клинков.

Галла хотела было рассмеяться, но смех застрял в горле и вышел скомканным хриплым кашлем. Она достала мех, сделала несколько жадных глотков и предложила Дору. Он согласился, но только сделал вид, что пьет. Хмель успокаивает, а тревога - самый острый из его клинков.

-- Должно быть, ты славно сражаешься, - произнесла женщина и в который раз оценила наемника взглядом. - Я слыхала, что генерал отрубает обе руки тем, кто не выдерживает его испытания.

-- И член отрезает по самые яйца, - в унисон ее словам подхватил Дору. В землях за Трясинами мертвецов говорили, что генерал Сотни питается головами младенцев, приготовленными в собственной кипящей крови.

Женщина оценила шутку, снова улыбнулась, и Дору поскорее вернулся к своему месту у второй телеги. Они двигались медленно, слишком медленно, чтобы Дору не начал сомневаться в правильности своего выбора. Его сомнения развеяли неожиданно появившиеся на пути разбойники.

Их было шестеро. Дору хватило одного взгляда на их вооружение и броню, чтобы понять - эти не мародерства ради нарисовались. Эти пришли по его душу. Хорошо, что деревенские слишком глупы, чтобы увидеть разницу.

"Нужно убить их до того, как начнут задавать вопросы".

Наемник выехал вперед, нарочно поставив коня так, чтобы мужики с вилами оказались позади него. Если не вовсе дураки, то спрячут задницы до того, как начнется "пляска".

-- Вы нам дорогу загородили, - сказал Дору с подчеркнутым вызовом.

Ему ни к чему убеждать их разойтись миром - все равно не уйдут. Напротив - важно поскорее спровоцировать их. Но почему шестеро? Дору покоробило от одной мысли, что те, кто послали за ним, ценят его настолько дешево. С шестерыми он справиться одноруким и слепым, И хромым, пожалуй. На миг в голове мелькнула мысль: а не ошибся ли он, приняв мародеров за убийц? Если так - это будет первая промашка его наблюдательности.

-- Много всякого дерьма теперь при дороге валяется, - с плевком ответил кривоносый всадник. - Мы вот добрые люди, следим, чтоб его меньше становилось.

Кривоносый оценил колонну взглядом, хмыкнул в пышные усы. Он хотел сказать что-то через плечо - даже голову повернул, но Дору не дал ему шанса. Черной гадюкой клинок выскользнул из ножен, зашипел - и проткнул глотку кривоносому. Все случилось так быстро, что ни он сам, ни его спутники не успели подумать об упреждающем ударе. Наемнику их растерянность играла на руку. Он выдернул лезвие, отвернулся от брызнувшей из горла крови. Где-то за спиной пронзительно завизжала женщина, и ее крик ознаменовал начало беспорядка. Крик и шум подействовал на Дору успокаивающе. Много раз он "танцевал" под них свои лучшие танцы, много дырок наделал в телах тех, кого считали непобедимыми. Жаль, что теперешняя "пляска" вряд ли будет хоть на четверть такой же занимательной.

Кривоносый свалился с лошади в мешанину грязи, и собственная лошадь размозжила ему голову. Всадники, которые стояли справа и слева от предводителя, попытались обойти соперника с флангов, но он не разрешил им. По одному их дыханию он мог бы сказать, что они ели на завтрак и за три дня до того, что уж говорить об очевидных намерениях. Все совершаю одни и те же ошибки.

Дору спрыгнул с коня как раз в тот момент, когда левый всадник начал обход. Обученный конь наемника встал на дыбы, на миг посеяв панику среди врагов и выиграв хозяину несколько мгновений для второго удара. Человеческое тело такое хрупкое, даже если оно спрятано за кольчужной рубашкой. Дору нырнул под лошадь правого всадника, выскочил с обратной стороны - и ткнул мечом вдоль его ноги, снизу вверх. Всадник закричал, схватился за промежность, и упал, потеряв равновесие. Дору переступил через него. Ни к чему тратить время на добивание, если этот и так уже не жилец. Люди умирали и от меньшей дырки в артерии, а этот сдохнет до того, как все закончится.