Орсон Кард - Джамайка

— Я же говорил тебе, что мы собираем силу для императора!

— Так пусть он появится, и я отдам ему камень!

— Значит, он у тебя?

— Да! — сверкнул глазами Джам.

— Это все, что я хотел услышать. — Лодон поднялся на ноги и медленно пошел к мальчику.

Джам толкнул магией, но учитель даже не замедлил движения.

— Я чувствую твои слабые потуги, ребенок. Мне было легко притворяться, будто ты сильнее меня. Но с таким же успехом ты мог стрелять из водяного пистолета. — Лодон протянул руку и сжал горло Джама. — Где он? Не в голове, это точно. Хотя меня это не остановило бы. Твоя голова принадлежит моему господину точно так же, как и все остальное.

— Вашему господину не принадлежит ничего! — закричал Джам. — Все принадлежит императору!

Ну, по крайней мере, так должно быть, если устройство общества магов как-то напоминает феодальное.

— Думаешь, императору есть дело до того, что с тобой происходит? — Лодон провел пальцем от горла Джама через грудь и остановился у самого сердца. — Какая рука? — Потом его палец двинулся к правой руке мальчика. — Теперь я верну камень. Спасибо.

— Нет, не вернете, — ответил Джам и ударил коленом в пах учителю.

— Ой-ой-ой… — с издевкой произнес тот.

— Я должен был догадаться, — вздохнул Джам. — Яйца вы тоже отдали своему господину.

— Разожми кулак.

— Сами разжимайте.

— Могу даже разрезать.

Лодон вынул из кармана острый осколок обсидиана и занес над кистью мальчика.

Вот и получается, что вся бравада Джама закончилась ничем. Существует сила, способная спасти его — или уничтожить, — но как ее призвать? Да, он выяснил, что есть некий обладатель императорского титула, но и только. Или не только? У мальчика как будто забрезжила догадка.

Отшатнувшись от Лодона, он толкнул его из последних сил.

— Я призываю императора воздуха! Пусть явится и рассудит нас!

Толчок оказался гораздо сильнее, чем Джам рассчитывал, — Лодон отлетел, ударился о забор и упал на грядку с огурцами.

— О, мой господин! — взвыл он, умоляюще простирая руки.

Но нет, вовсе не сила Джама отбросила учителя, а внешняя магия. И это была не магия императора, которого мальчик призывал.

Он обернулся и увидел маму, застывшую у черного хода.

— Да по какому праву вы сюда вторглись? — возмущенно обратилась она к Лодону.

— Камень у него, — прохрипел учитель. — Я же говорил, что у него.

— Я знала бы! Думаете, у него может быть что-то, о чем я не знаю?

— Он спрятал камень. Он может сопротивляться. У него есть сила.

— Нет у него никакой силы. Я что же, не способна разобраться с собственным сыном?

Голова у Джама пошла кругом. Неужели и его родная мать — враг?

— Нет, дитя мое, — сказала мама. — Этот человек — дурак. Ему нечего тут делать.

— Ты все знаешь, — заключил Джам. — И о камне, который накапливает силу, и о том, что Гэн заколдован.

— Я знаю одно, мой мальчик. Ты в одних трусах стоишь посреди огорода, а учитель валяется в огурцах. Для меня этого достаточно, чтобы вызвать полицию.

— Кое-кого уже вызвали, — вмешался Лодон.

— По-вашему, он захочет тратить впустую свое время?

— Вы все еще преданы ему? — сурово спросил Лодон. — Я так и не уговорил вас нарушить клятву?

— Заткнитесь! — рявкнула мама. — Никому не нужна ваша болтовня.

Джам обернулся посмотреть, как подействуют на Лодона эти слова, но с удивлением обнаружил, что у преподавателя химии нет рта. Только гладкая кожа от носа до подбородка.

Мама наставила палец на Джама:

— Иди в дом, мой мальчик.

— Он хотел меня резать вот этим. — Джам показал осколок обсидиана.

— Это слишком опасная игрушка. Отдай ее мне. — Она протянула руку.

— Опасная для меня, мама, или для тебя?

— Иди в дом.

— Так это ты заточила Гэна в его теле? Это ты превратила его в овощ?

— В болтливый овощ, если судить по твоей осведомленности. Джамайка, не зли меня. Мы сейчас в одном шаге от ссоры.

— Я еще не слышал ответа.

— Ну прямо как в телесериале! Нет, дорогой, я не причинила вреда Гэну. Но даже если бы я это сделала, разве призналась бы тебе? Так зачем задавать вопрос, на который можно получить только один ответ, и не обязательно правдивый?

— Значит, ты притворялась все время? Эти твои слезы у постели Гэна…

— Притворялась? Гэн — мой сын. Он навеки в моем сердце. Будь уверен, зла ему я никогда не пожелаю.

— А я не уверен, — ответил Джам. — Я теперь ни в чем не уверен. Ни в ком, кого знал до сих пор. И ни в чем, что видел раньше.