Кассандра Дженкинс - Битва Стихий

И пускай это был человек, он оставался вооруженным.

По Багровому залу разнесся звонкий голос Андуина:

— Именем короля Вариана Ринна! Именем наследника Штормграда! Приказываю сложить оружие перед твоим принцем!

Лицо человека вытянулось. Под сводами Грим-Батола он ожидал многое, но оказался не готов к встрече с самим Андуином.

— Ваше высочество… — пролепетал он и разжал правую руку.

Шаготта устремилась к нему, вряд ли он успел понять, что происходит. Ее гибкие щупальца оплели его тело, ставшее неожиданно мягким и податливым, как влажная глина. Последним скрылось его вытянутое удивлением лицо. Шаготта раздулась, как одна огромная блестящая сытая пиявка и все так же, то ли ползком, то ли перекатами, убралась через открытую дверь в коридор.

Андуин опустился на колени. Силы оставили его. Правой рукой, будто прощаясь, он погладил кованые фигурки на рукояти кинжала.

— Ты знаешь, кто этот человек, Андуин? — спросил Безликий.

Принц не отрывал взгляда от клинка. Гевин слишком поздно понял, что этим человеком, о котором спрашивали принца, был он сам.

— Как думаешь, скольких из твоего окружения, золотоволосого наследника королевства, ты запомнил в лицо? А по именам и того меньше? А чьими жизнями ты интересовался, кроме собственной? Не ты виноват в этом, Андуин. Твой отец воспитал тебя таким. Вариан не интересовался людьми из своего ближайшего окружения. Это большая ошибка.

Щупальце Ка'аз-Рата обвило его ноги, мир перевернулся с ног на голову. В ушах зашумело, кровь хлынула к голове. Гевин болтался вниз головой. И он отчаялся судить о дальнейших планах Безликого слуги Древних Богов.

Он едва различал дальнейшие слова Ка'аз-Рата.

— Гевин. Так зовут его. Почти три года он был секретарем твоего отца, Андуин. Ты знал его имя до этого мгновения?

Принц по-прежнему не отвечал. Вряд ли он подобное знакомство могло обрадовать его.

— А знаешь ли ты, Андуин, откуда Гевин родом? Неужели тебе не довелось выслушать его замечательный рассказ о своем детстве?

Подвешенный в метре от мраморных плит пола Гевин похолодел. Фиолетовые штандарты с изображением молота в обрамлении драконьих крыльев померкли у него перед глазами.

— Вас с Гевином многое роднит, Андуин. Его тело покрывают шрамы. Рубцы от ожогов. Если ты не перестанешь глупить, твое тело будет таким же. Ты зря упорствуешь, Андуин. Я долгое время наблюдал за тобой. Ты тот, кто мне нужен. Ты не воин и никогда им не был.

Возможно, Андуин покачал головой, Гевин не видел.

— Гевин покинул родной город примерно в твоем возрасте. Он туда больше не возвращался. Ты тоже никогда не вернешься в Штормград. Никогда не увидишь отца. Если орки не убьют Вариана раньше, то это сделает Древний Бог при своем пробуждении. Каждый умрет. Выживут лишь те, кто будет служить им.

Ка'аз-Рат зарычал. Этим утром на площади Забвенья перед тем, как окрасить пламя в сумеречные тона, генерал Умбрис рычал точно так же.

Вот оно.

Гевин не видел, лишь ощутил спиной горячее дыхание огня. Сковавшие его тело щупальца обжигали через одежду.

Безликий продолжил обращаться исключительно к Андуину:

— В детстве Гевин едва не сгорел заживо. Лишь чудо помогло ему. Свет пришел ему на помощь, Свет спас от смерти. Всю свою жизнь Гевин верил в это. Думаю, и сейчас верит. Всю свою жизнь он был благодарен Свету. Я выбрал его и приблизил к твоему отцу. Все эти годы Гевин предано служил мне, исполняя каждое поручение. Настало выполнить последний приказ!

Безликий швырнул его прямо в круг пламени. К сидящему на коленях принцу с клинком в руках. Андуин никак не отреагировал на окружившую его стену огня. Гевин с трудом поднялся на четвереньки. Руки и ноги тряслись. Огонь был везде. Огонь окружал его.

Совсем как тогда, в детстве. Совсем как в Стратхольме.

Принц настолько вцепился в клинок, так сильно сжал его в кулаке, что сталь легко разрезала плоть. Кровь текла меж пальцев, впитывалась в его белые одежды. Кровь и смерть.

Сквозь рев огня, сквозь громогласное биение сердца Гевин вдруг различил слова Безликого о живых мертвецах, о пережитом ужасе, о принце, который не спас их, а пришел с огнем и мечом и вырезал каждого жителя, а оставшихся сжег.

И Гевин снова оказался там. В тот самый час.

Он всегда боялся огня. Годы не заглушили тот парализующий ужас, охвативший зажатого в кольцо пламени мальчика. Пламя преследовало его в Стратхольме, шло, как и ожившие мертвецы, по пятам, смрадом горелой плоти душило его в моменты краткого, урывчатого сна. Гевин надеялся, что Свет никогда более не толкнет его в горячие объятия пламени. Но ошибся.