Тим Северин - Дитя Одина

На этот раз в землянку Торхалля вместе со мной поспешил Кари, чтобы сообщить о своем поражении. Только-только перевалило за полдень, и когда мы уходили, толпа зрителей окружила Эйольва и его поджигателей и, ликуя, поздравляла их с победой. Кари откинул дверную завесу и в кратких словах изложил Торхаллю суть случившегося. Торхалль лежал навзничь на своем ложе. Он громко выругался, сел и опустил больную ногу на землю. Никогда я не видел человека в таком гневе. Торхалль пошарил под ложем и вытащил короткое копье. То было, как сейчас помню, превосходнейшее оружие — острое, как бритва, лезвие выложено тонким серебряным узором. Подняв копье обеими руками, Торхалль обрушил его на огромный гнойник на своей лодыжке. Раздался тошнотворный хлюпающий звук, и я, можно сказать, услышал, как брызнули кровь и гной. Толстый ошметок гнойника шлепнулся на землю, и по земле расплескалась черная кровь. Торхалль охнул, проткнув гнойник, но мгновение спустя он уже был на ногах и с копьем в руке — на копье так и остались куски его плоти — он выбежал за дверь, даже не хромая. Он шел так быстро, что я с трудом поспевал за ним. Я увидел, что Кари, шедший бок о бок с Торхаллем, сорвал с головы повязку, тряхнул волосами и надел шлем.

Торхалль ворвался в толпу сторонников поджигателей сзади. Первым ему попался один из родичей Флоси, человек по имени Грим Рыжий. Он едва успел заметить разъяренного Торхалля с копьем в руке и прикрыться щитом. Торхалль же, не останавливаясь, вонзил копье в щит с такой силой, что старый, из невыдержанного дерева щит треснул надвое. Рожон копья прошел сквозь тело Грима так, что кончик вышел из спины между лопатками. Едва Грим пал наземь, как со стороны друзей Кари кто-то крикнул:

— Торхалль! Не позволим ему в одиночку мстить поджигателям!

И началась яростная рукопашная. Обе стороны выхватили оружие и бросились в бой. Так я познал, как оно в конце концов решает дела, это исландское правосудие.

А еще я понял, как заработал Кари свою воинскую славу. Он сошелся лицом к лицу с двумя поджигателями — Халльбьерном Сильным и Арни, сыном Коля. Хальбьерн был могучий детина, приземистый и ширококостный. Он был вооружен мечом и ударил понизу, по ногам Кари. Но был он слишком неповоротлив. Кари высоко подпрыгнул, прижав колени к груди, и меч прошел под ним, не причинив ему вреда. Кари же, вновь утвердившись на земле, ударил своей боевой секирой о двух лезвиях Арни, сына Коля, и удар был нацелен столь точно, что попал в уязвимое место между плечами и шеей, проломил ключицу и разрубил грудь. Арни упал замертво. Кари успел повернуться к Хальбьерну, готовому нанести второй удар, сделал шаг в сторону и наискось полоснул секирой. Лезвие скользнуло вниз по краю щита Хальбьерна и отсекло большой палец на левой ноге. Хальбьерн закричал от боли и отпрыгнул назад. Тут подоспел один из друзей Кари, он обрушил на Хальбьерна копье с такой силой, что этот могучий человек рухнул наземь. С трудом поднявшись, он захромал, припадая на раненую ногу и оставляя на каждом шагу кровавый следок.

Дальше же я стал свидетелем такого, подобное чему видел не более пяти раз в своей жизни, хотя довелось мне участвовать во многих битвах. Стоя чуть позади Кари, я увидел летящее копье, которое метнул в него один из поджигателей. Кари был без щита, но, ступив в сторону, левой рукой поймал копье на лету. Тогда я понял, что Кари одинаково хорошо владеет обеими руками. И я говорю, он поймал копье, повернул его и метнул вспять прямо в толпу поджигателей и их сторонников. Он ни в кого не целил, но бросил его не глядя. Копье вонзилось в толпу и кого-то убило.

Теперь уже противники сошлись в кучу, секлись мечами, топорами и кинжалами, метали щиты в лица друг другу, били по головам, схватывались врукопашную. То была схватка не между обученными воинами, блюдущими порядки, искусно владеющими оружием. То была безобразная, хотя и не менее опасная, драка между разъяренными хуторянами.

Поджигатели и их друзья стали отступать в беспорядке, и когда они попятились, Кари, опытный воин, начал охоту. Он выискал тех людей, которых я называл ему, тех, что подкупили Эйольва на встрече у ущелья. Один — Хальбьерн Сильный, — раненный в ногу, уже получил свое, другой был Бьярни, сын Бродд-Хельге. Увидев Бьярни среди бьющихся, Кари напал на него. В тесноте схватки Кари не мог пустить в ход секиру. Но он, опять-таки левой рукой, схватил копье, кем-то брошенное и воткнувшееся в землю, и просунул его в щель между двумя людьми. Противник же успел подставить свой щит и отразить удар, иначе копье проводило бы его. При этом Кари пришлось податься вперед, и Бьярни воспользовался этим. Он ударил мечом по ноге Кари, едва тот раскрылся. И вновь замечательное проворство Кари спасло его. Он отдернул ногу, повернулся, как танцор, на пятке, и опять ударил копьем. Спас Бьярни от смерти один из его людей, бросившийся со щитом наперерез. Копье пробило щит и распороло этому человеку бедро столь глубоко, что он остался калекой на всю жизнь. Кари отклонился назад, чтобы ударить в третий раз. Он бросил наземь секиру и, ухватив копье обеими руками, ударил прямо в Бьярни. Тот отклонился, пал на землю, и копье прошло поверху, а поджигатель вскочил на ноги и бросился наутек.