Геннадий Адамович - Пояс Рода

Пришлось ехать специально. Одному, опять прятаться от хозяина усадьбы и его работников, не то, чтобы боялся, что они помешают, а просто было чувство, что про этот разговор и то, что я там был ни кто знать не должен. Да и вообще как-то колбасило.

Опять под той вековой елкой, «проклятым» деревом, как говорится в народных поверьях, и состоялся разговор.

Кладник ждал. После всего, что было, он стал другим: меньше придуривался, не корчил из себя ничего, но в то же время оставался сам собой: таким же едким на язык, хитрым, задорным и задиристым Лепреконом.

— А, додумался-таки! Умнеешь! А все ж-таки ко мне за советом! Спасибо за доверие, господин Хранитель! Только вдруг я снова слукавлю? Я ж нечисть!

— Да ладно тебе, обидчивый стал! Мог бы и не спрашивать тебя, но просто советуюсь: ты ведь лучше знаешь, как тут! — Хранитель обвел рукой вокруг. — Как тут обстановка после этого всего… ну того… Не рано ли, получится ли у меня, помогут ли…

— Посмотрим, — задумчиво проговорил лесной дух. Такие праздники проводились. И раньше проводились разными Хранителями. И перед воссоединением беларусов, и перед тем как Столыпин землю нарезать начал, и после восстания Калиновского, и после ухода Наполеона, и перед разделом Речи Посполитой, и перед концом Северной войны, войны с царем Алексеем…

Кладник был серьезен и напряжен. С одной стороны, понятно — это уже не шутки.

Воссоединение Беларуси. Сложное время, уже пахнет войной. С одной стороны репрессии Сталина, расцвет народной культуры, со второй стороны — запрет на язык, культуру, притеснение православия. Понятно, зачем ритуал — народ в беде вместе должен быть.

Столыпинская реформа. Здесь тоже понятно, задыхались беларусы от попыток загнать их в русские общины. Они издревле сами за себя налоги платили и отвечали. А как землю дали — тогда и жить начали, уже на своей земле.

Восстание Калиновского. Все шляхта мутила. Подавай ей право короля выбирать и самой быть выбранной, да и время было в Европе неспокойное, все революции да революции. Народу спокойствие нужно было.

Уход Наполеона. Здесь тоже понятно. Половина шляхты за французов воевала, вторая за русских. Мирить народ надобно было. Вот и ритуал и провели.

Конец северной войны. Ученые говорят, что до этой войны белорусов было 4 миллиона, а после всего 900 тысяч. Да и кровников было немеряно. Шляхта друг друга рубила. Карл ХII в родстве с Радзивилами был, некоронованными королями белорусскими. Выжить народу надобно было, расплодиться.

Войны с царем Алексеем. Тут вообще проблемы. Глинский предатель, с собой 500 тыс. человек увел. Да и русские много кого угнали. Мира надобно было.

Интересно получается: открытие земли проводили только в самые трудные времена. Проблемы были разные. Может, и теперь время пришло.

Самое главное, что хотел спросить Хранитель у Кладника, как-то застряло в горле.

А спросить он хотел, может ли он, Хранитель, взять на себя такое? Но что-то язык не повернулся.

Думай, казак, думай, атаманом станешь, а то еще сделаешь что-нибудь не на пользу, а во вред.

Раз сон про «происки и насылание вреда» имел свое подтверждение, пусть очень узкое, в разговорах с Капелланом, то видимо сон о том, что кто-то как и ты думает, защищает, охраняет нашу землю, то же имеет под собой крупицы истины.

Правда «первый» раз назвали его хранителем не свои, а японка. Приехала к студенту из университета. Тот начал рассказывать чему я их учу. Так она и назвала меня хранителем.

Второй раз назван был более серьезным человеком, кстати, ведьмой, которую еще Ягода, в числе шести из Беларуси, взял на Соловки. Тогда со всего Союза, сгоняли самых сильных ведьм и колдунов, чтоб они разработать систему подавления воли у врагов революции. Потом, правда, у Климова в книге «Князь мира сего» о подобном прочитал.

Внук ее как-то захотел разработать переносной языческий алтарь для гадания и прочих дел. Так и познакомились.

Он пару книг Хранителя и кое-что еще бабке занес, прочитал, а она ему в ответ и сказала: «Ну, наконец, новые пришли, ты скажи, ему, чтоб они все вместе держались, не так как мы. Им теперь хранить, — и добавила — вот, слава Богу, и помирать можно».

Если верит рассказам этого внука знаменитой бабки, всего Хранителей девять. Семь хранят знания, восьмой их защищает, а девятый уничтожает тех, кто оступится. В современных книжках вычитал, что у Идол Ругевита в Коренице (это на Балтике, остров Руян) имел семь мечей «подвешенных к его боку» и «восьмой, обнаженный меч, он держал в руке». Считалось, что мечи в ножнах — для воинов, которые достигли вершины знаний в следующих дисциплинах — воли, мудрости, разуме, гармонии, знаниях, преданности, ритуале.