Ирина Сыромятникова: Житие мое. Трилогия

Словно целая жизнь миновала.

Мысли медленно догоняли глупую голову.

Похоже, судебное разбирательство мне не грозит. Не то чтобы я не понимал, чем занимаюсь (основы законодательства черным магам начинают вбивать еще в школе, в противном случае нас всех проще было бы сразу посадить), но искренне считал, что, приняв меры предосторожности, могу позволить себе вольное толкование некоторых статей. Очень типично! Сколько раз надо услышать фразу: «Спички детям не игрушка», прежде чем поймешь, что это относится и к тебе?

«Этот мир не принадлежит магам, ни белым, ни черным, — вспомнил я слова дяди Гордона (он был мне не совсем дядя, но в тот момент это не имело значения). — Думаешь, мало было умников, пытавшихся доказать обратное?»

Да, дядюшка, их было немало, и то, что все они были идиотами, — не случайность. Магия, особенно белая, по сути — красивый фокус, трюк, она не поможет превратить свинец в золото, сделать хлеб из песка или вино из воды. Хлеб, золото и вино для магов делают обычные люди, а поэтому никогда не следует их злить — себе дороже. Причем это не теория, а подтвержденный на практике факт.

Вот только куда девать врожденные свойства натуры, черты характера, давно ставшие притчей во языцех? Когда тебе двадцать лет вдалбливают правила, но стоит наставникам отвернуться, ты тут же берешься за свое. Печально признавать, но черные маги лучше воспринимают науку через пятую точку, и я — не исключение из правил. Наверное, мне следует быть благодарным надзору: они вовремя дали мне по рукам, не дав развиться патологическим наклонностям. Надо уметь бороться с приступами избыточной хитрости! Очень актуальный навык.

Единственным непонятным моментом оставалось поведение гоблина в форме. Конечно, настоящей жертвой вторичной магической мутации он не был, но внешнее сходство поразительное. Чего же на самом деле он от меня хотел и почему отступился? Вряд ли причиной стал мой обморок — если он боялся жалоб, ему не следовало приглашать свидетелей, пока я валялся без чувств. Личная неприязнь к черным магам? Тогда б ему в НЗАМИПС не удержаться! Даже если бы свои не выгнали, то уж клиенты точно прибили бы.

Но, в сущности, не пофиг ли мне, какие комплексы есть у полицейских?

Я тихо блаженствовал, а укрощенный Источник преданно зализывал мои раны.

Только черный маг может отдыхать, сидя на оживленном перекрестке. Все знакомые мне белые были помешаны на личном контакте и могли расслабиться только в хорошо знакомой, камерной обстановке. А вот меня больше успокаивало обезличенное, механическое движение масс. Никогда не смолкающий шум города я воспринимал как музыку.

Глухо протопала по мостовой упряжка тяжеловозов, тянущих фургон с логотипом известной транспортной компании, и фургон и тяжеловозы были на резиновом ходу. Огромные, почти по три метра в холке твари были выведены при помощи магии и управлялись ею. Обилие «скотской тяги» — вообще характерная черта Редстона. Для тех, кто хотел скорости и не был отягощен багажом, прозвенел по рельсам веселый трамвайчик. Утробно рокоча, миновал перекресток лимузин с двигателем «мечта алкоголика», я потянул носом, надеясь уловить знакомый дух, и с завистью проводил автомобиль взглядом. Да, это вам не трамвай! С большим почтением я относился только к паровозам, но в черте города Редстона паровых двигателей не могло быть по определению: слишком уж много в университете учится белых магов, у которых столкновение с шипящим и дымящим чудом вызывает тяжелый стресс и нервные расстройства. Этим только дай волю, они всех на лошадей пересадят! Муниципалитет жутко гордился тем, что все мощные энергетические установки вынесены в пригород.

Я мечтательно улыбнулся, представляя себя в лимузине. Преуспевающий черный маг может себе позволить и не такое. Пока никаких фатальных оплошностей я не совершил, обвинение мне не предъявлено, спасаться бегством нет нужды. В сухом остатке имеются две вещи: во — первых, меня можно поздравить — теперь я полноценный маг, а во — вторых… где же я теперь возьму деньги?!

Нынешний шеф отдела по делам волшебников был стражем порядка в шестом, а то и в седьмом поколении. Его предки начали служить закону вскоре после того, как Ингернику оставили последние короли, а потом стойко хранили покой сограждан и в недобрые годы чумы, и в смутные времена на стыке тысячелетий, изредка отвлекаясь на гражданские войны и смену власти. Залогом успешности династии были уникальные физические данные семьи Бер: внешность шефа НЗАМИПС отбивала желание хамить даже у самых шебутных черных магов. Конрад Бер со времен учебки носил гордое прозвище Паровоз и был первым представителем своей семьи, дослужившимся до капитана. Последнее было предметом гордости, иногда — с примесью досады.