Бронислава Вонсович - Искусство охоты на благородную дичь (СИ)

— Эрика, что с тобой? — испуганно спросила Катарина. — У тебя кровь по подбородку течет…

Тут я только почувствовала, как болит прокушенная губа. Следует избавиться от этой глупой детской привычки. Ведь теперь я все время буду на глазах различных людей. Нужно держать себя в руках. В самом деле, ведь ничего страшного не случилось. Сколько девушек разочаровываются в своих избранниках — и ничего, умирают из них только единицы. Остальные живут как-то, а некоторые даже обретают счастье.

— Это все мелочи, — я даже попыталась улыбнуться, но губы слушаться не хотели. Кровь я вытерла и придавила ранку носовым платком. — Ничего страшного.

— Что случилось? Ты опять надела браслет Эвальда? — заметила Катарина с удивлением.

— Да, я собираюсь ответить ему согласием, как только он приедет.

— Поддалась уговорам тети? — ехидно спросила подруга. — И ты вот так просто от любви отказываешься? Ты столько добивалась, а когда получила желаемое, сдалась?

— А нет ее, этой любви. Дитер меня не любит, — ответила я.

— Странно, мне всегда казалось, что ты ему нравишься. И он же вчера предложил тебе брак?

— Возможно, после того, что случилось вчера, он считал это своим долгом. Но скорее, он просто не хотел, чтобы я вышла за Эвальда. Понимаешь, он ненавидит мою семью…

— Оу, — рот Катарины округлился в удивлении, — ты в этом уверена?

— Да.

Я попыталась опять прикусить губу, чтобы не расплакаться, и ойкнула от боли. Не пойду в лечебное крыло — пусть это будет напоминанием о собственной глупости. Да меня вообще выпороть надо!

— Мне очень жаль, — помолчав немного, с грустью сказала Катарина.

— Я не хочу про это говорить. Никогда. Наверно, нам пора на занятия?

— Мы успеем еще кофе выпить, — улыбнулась Кати.

Она колдовала над маленькой кастрюлькой странной формы, которую использовали для приготовления этого напитка, а я сидела на своей кровати и думала, как это здорово, что у меня есть такая подруга. Которая понимает без слов, которая помогает, которая не задает лишних вопросов. И которая варит такой замечательный кофе. Думаю, даже во дворце делают хуже… При мысли о дворце мне пришло в голову, а не поторопилась ли я с решением? Глупо как-то выходить замуж за одного, чтобы отомстить другому. Ведь лучшая месть — это счастье, а разве я смогу быть счастлива с нелюбимым? Но смогу ли полюбить кого-то, кроме Дитера? Инор Лангеберг считает, что смогу. Наверно, ему виднее, он старше, опытней… Плохо. Все плохо. И впереди ни малейшего просвета…

— Эрика, не плачь. Все будет хорошо, — ворвался в мои размышления голос Катарины.

И я поняла, что сижу уже какое-то время без движения, уставившись в стенку, а по щекам моим текут слезы. Но я же решила, что не буду плакать по своей умершей любви. Я опять прикусила губу и зашипела от нахлынувшей боли.

— Держи, — Кати протянула мне чашку. — Вот увидишь, выпьешь и сразу успокоишься.

Я вдохнула изумительный аромат. Сегодня Кати превзошла саму себя. Если после такого кофе жить не захочется, то мне уже ничего не поможет. Я взяла чашку. Внезапно руку обожгло острой болью, а перед глазами пронеслась темная пелена. Я чуть кофе не пролила, но успела поставить чашку на тумбочку.

— Что случилось? — испуганно спросила Катарина.

И тут я поняла, о чем меня предупредил браслет.

— Кати, не пей, — торопливо заговорила я. — Кофе отравлен.

— С чего ты это взяла? — удивилась она, но чашку отставила.

— Браслет Эвальда на него проявился. Там точно яд, — возбужденно заговорила я. — Это уже кофе Марианны, да?

— Да, это кофе Марианны, — согласилась Кати, — но мы пьем его уже не первый раз. И ничего с нами не случилось. Возможно, тебе показалось?

— Нужно вызвать дежурного мага, пусть проверит.

— Зачем? — остановила она меня жестом. — Там действительно яд. А ты не думаешь, дорогая, что для всех будет лучше, если ты это выпьешь?

— Что?

Я уставилась на нее в изумлении. Мне казалось, я ослышалась. Не может же Кати уговаривать меня отравиться?

— Дитер тебя не любит, — спокойно продолжила она. — Эвальд тоже. Да он изменять тебе будет, даже если не встретит свою пару, а если встретит, то твоей участи точно не позавидуешь. Но ты так легко можешь всего этого избежать, и Дитеру отомстишь. Пусть он мучается до конца жизни, пусть считает себя виновным в твоей смерти. А ты просто уснешь, и все. Ни боли, ни страданий, одно вечное блаженство.

Она говорила очень ровным и убедительным голосом, так что на миг у меня даже появился соблазн действительно взять и все это выпить, и пусть они дальше живут без меня. Но потом мне пришло в голову, что Дитер может и порадоваться такому исходу, а страдать и мучиться будут только мои родные.