Александр Меньшиков - В краю молчаливого эха

— Межник, — послышался сзади голос друида. — Очередной межник.

Велеслав сурово глядел на вкопанный валун, демонстративно не приближаясь к оному.

— Вот мы и покидаем мыс Туманный, — заметил друид.

— А вы знаете, что тут написано?

— Предупреждение… Кто прямо пойдёт, того смерть ждёт.

— Да? — Прутик не поверил.

Ему казалось, что друид шутит. Но лицо Велеслава оставалось неизменным. А его совиные глаза стали ещё более круглыми и большими.

— Прямо — это на мыс? — уточнил Семён.

— Прямо — это за камень. Пройдёшь мимо него — назад не вернёшься.

Велеслав тряхнул головой и пошёл за Бором, который уже скрылся за деревьями.

Друид, как и обещал, привёл Бора и Прутика к устью Малиновки. На том берегу, густо поросшим высокими соснами, виднелась низенькая рыбацкая хижина. Друид спустился к воде и громко свистнул. Меньше чем через минуту, из дверей домика выглянул человечек. Он приложил руку к глазам, всматриваясь в сторону свиста.

Заметив людей, он на какое-то время вернулся в дом (видно собрался да приоделся), а потом деловито стал спускать на воду длинную лодку, запрятанную за кустами.

— Он вам поможет, — сказал друид, вернувшись к Прутику и Бору. — Рассчитаетесь с ним честь по чести…

Бор молча кивнул и сел на корточки.

Лодочник уверенно грёб в сторону гостей. Течение реки здесь было нескорым. Зеленоватая мутная водица лениво плескалась о пологие берега. Через пару десятков минут поморец достиг ожидающей его троицы.

— Гей, хозяин! — живо обратился к нему друид. Очевидно, он шапочно знал сего человека. — Помоги моим товарищам. Им надобно в Натопу попасть. Проведёшь до тракта?

Лодочник кивнул, при этом успев оглядеть гостей. Его цепкий глаз обшарил почище рук уличного воришки. Бор это оценил и даже улыбнулся.

— Ну, прощай, Велеслав! — обернулся северянин к друиду.

— Давай! — отвечал тот, протягивая ладонь. — Ещё свидимся…

— Возможно.

Северянин пожал руку и с лёгкостью запрыгнул в лодку. Прутик подошёл к Велеславу, и тот негромко, чтоб услышал только парень, проговорил:

— Держи ухо востро! Помни, что я тебе рассказывал, — при этих словах друид слегка кивнул в сторону примащивающегося в лодке Бора.

— Угу, — кивнул Семён и тоже пожал широкую ладонь друида.

Парень не был столь ловким, как северянин. В лодку он залез, едва при этом пару раз не свалившись в Малиновку. Лодочник улыбался, очевидно его забавляло отсутствие сноровки у Прутика.

Потом он легко оттолкнулся веслом и, сделав несколько широких гребков, живо набрал скорость. Велеслав некоторое время провожал взглядом своих товарищей, а потом вернулся к медведю, дремавшему невдалеке, и, растолкав зверя, скрылся с ним в лесу.

Семёну стало грустно. Он зачерпнул рукой прохладную водицу за бортом и тяжко вздохнул. Бор же прикрыл глаза и, казалось, заснул.

Лодочник по-прежнему уверенно грёб к противоположному берегу. Прутик переключился на него, рассматривая поморца с нескрываемым любопытством.

На нём были широкие черные штаны, заправленные в узкие голенища остроносых сапог. Выцветшая долгополая рубаха голубого оттенка, подпоясанная холщовым поясом, была украшена на вороте «рыбным орнаментом». На голове красовалась круглая плетёная шляпа из отбеленной соломы. Под ней виднелись жёсткие коротко стриженые блеклые волосы светлого оттенка. Гладко выбритое овальное лицо с длинным прямым носом. Полные губы, прозрачные серые глаза, золотистая кожа.

Так и не скажешь, что это потомок зуреньцев, — размышлял Прутик. — И теперь понятно, отчего в некоторых книгах писали фразу «янтарные люди».

Только сейчас Семён сообразил, что лодочник его о чём-то спросил. Парень растерянно часто замигал, чем вызвал добродушный смех.

Ответил Бор. И судя по всему на гибберлингском. Кажется, поморец его понял и они вдвоём рассмеялись.

«Наверное, — подумалось Прутику, — Бор снова отпустил сальную шуточку».

— Меня зовут Бор, — представился северянин, обращаясь к гребцу.

Тот кивнул и представился сам:

— Мартиныш. В Натопу путь держите? По делам?

— В гости, — хмыкнул северянин, подмигивая Семёну.

Говор у лодочника был необычный. Слух резала явная артикуляция звука «а», и ещё подмена «е» на «э». Выходило забавно: «Па-а-чэ-му?» или «Со-а-лн-н-цэ». Причём, это был не длинный звук, а разбитие.

— Ма-а-р-ти-ныш. В На-а-то-пу пут дэ-э-ржи-тэ? Па-а дэ-лам?

Прутик сразу и не понял смысла услышанных фраз. И это не смотря на то, что он себя считал довольно подготовленным человеком.