Клайв Льюис - Плавание «Утреннего Путника»

Поговорив еще немного, Каспиан и Берн спустились на берег к западу от деревни, и там Каспиан протрубил в свой рог. Это не был великий волшебный рог Нарнии, Рог Королевы Сьюзен: его он оставил дома своему регенту Трампкину, чтобы тот воспользовался им, если какое-нибудь несчастье постигнет их страну в отсутствие Короля. Дриниэн, ожидавший сигнала, сразу же узнал звук королевского рога, и «Рассветный Путник» начал приближаться к берегу. Затем спустили лодку, и через несколько минут Каспиан и Лорд Берн были уже на борту и рассказывали Дриниэну о случившемся. Он, как и Каспиан, тут же захотел подойти вплотную к кораблю работорговца и взять его на абордаж, но Берн выдвинул прежнее возражение.

— Направляйтесь прямо по этому проливу, капитан, — сказал Берн, — и затем вокруг Доорна, к Авре, где находятся мои собственные земли. Но прежде поднимите королевское знамя, вывесите все щиты и пошлите на мачту столько человек, сколько сможете. Когда корабль будет на расстоянии пяти полетов стрелы отсюда, и слева по борту вы увидите открытое море, подайте несколько сигналов.

— Сигналов? Но кому? — удивился Дриниэн.

— Ну как же, всем остальным кораблям, которых у вас нет, но пусть Гумпас думает, что они у вас есть.

— Ага, я понял, — сказал Дриниэн, потирая руки. — И они прочтут наши сигналы. Что я должен написать? Всему флоту обогнуть Авру с юга и собраться в?..

— В Бернстеде, — ответил Лорд Берн. — Это будет очень правдоподобно. Ведь если бы у нас были еще какие-нибудь корабли, их путь нельзя было бы проследить из Нерроухэвена.

Каспиану было очень жаль друзей, томившихся в плену на корабле Пага, но, тем не менее, остаток дня он провел очень приятно. Ранним вечером, так как им всем пришлось грести, оставив по правому борту северо-восточную оконечность Доорна и обогнув по левому борту мыс Авры, они вошли в удобную гавань на южном берегу Авры, где прекрасные земли Берна доходили до самой воды. Все люди Берна, многие из которых еще работали в поле, были свободными. Это было счастливое и процветающее владение.

Все сошли на берег и пировали по-королевски в доме с низкой крышей, стоявшем над заливом. Берн, его милая жена и веселые дочери устроили путникам роскошное угощение. Но после наступления темноты Берн послал гонца передать приказ о некоторых приготовлениях, каких именно, он не сказал, на следующий день.

На следующее утро Лорд Берн рано поднял своих гостей и после завтрака попросил, чтобы Каспиан отдал приказ своим людям надеть боевые доспехи. «И, самое главное», — добавил он, — «пусть все будет начищено до блеска, как будто это утро первой битвы в великой войне между благородными королями, на которую смотрит весь мир». Так и сделали, а затем на трех лодках Каспиан со своими людьми и Берн с некоторыми из своих двинулись в Нерроухэвен. Флаг короля развевался на носу его лодки, и с ним был его трубач.

Когда они добрались до пристани в Нерроухэвене, Каспиан обнаружил, что встречать их собралось множество людей.

— Об этом-то я и посылал вчера вечером сообщение, — сказал Берн. — Все они — мои друзья, честные люди.

Как только Каспиан ступил на берег, в толпе раздались крики: «Ура! Нарния! Нарния! Да здравствует Король!» В тоже самое мгновение, также благодаря посланцам Берна, во многих частях города начали звонить в колокола. Тогда Каспиан приказал поднять свое знамя и трубить в трубы. Солдаты с суровыми лицами обнажили шпаги и торжественно промаршировали по улице, да так, что улица задрожала. Утро было солнечным, и на их броню невозможно было долго смотреть, так ее блеск слепил глаза.

Вначале их приветствовали только те, кого предупредил посланец Берна, кто знал, что происходит, и хотел, чтобы это произошло. Потом к ним присоединились дети, которым понравилось это зрелище, ведь подобные процессии они видели очень редко. Затем их поддержали школьники, тоже любившие процессии и надеявшиеся, что среди всеобщей суматохи о занятиях в школе в этот день будет забыто. Затем все старухи повысовывали головы из дверей и окон и начали переговариваться друг с другом и кричать «ура» королю, ибо что значит какой-то губернатор в сравнении с Королем. По этой же причине, а также потому, что Каспиан, Дриниэн и вся свита были так красивы, к ним присоединились и все молодые женщины. А мужчины подошли посмотреть, на что глазеют женщины. Итак, к тому моменту, когда Каспиан добрался до ворот замка, почти весь город бурлил и шумел; и Гумпас, сидевший в замке и копавшийся, путаясь, во всевозможных счетах, анкетах, правилах и регламентах, услышал этот шум.