Кристофер Сташеф - Пока чародея не было дома. Чародей-еретик

— Должен признаться, что ваше последнее замечание вполне оправданно, лорд Чародей, — сказал Мак Ги. — В особенности с точки зрения средневековой цивилизации.

— Ну да, я понял, на что вы намекаете. От того, что мы извлекли из монастырского елея муху в лице брата Альфонса, легче нам не стало. Его нет в монастыре, а архиепископ продолжает собирать войско.

Туан кивнул:

— Это было глупо, но я очень надеялся на то, что, оставшись без своего наушника, аббат покается и запросит перемирия.

— Да, это странно, — буркнул Бром. — Вполне можно было предположить, что он прислушается к своему сердцу, к своей совести — теперь, когда этот злой демон покинул его.

— А может быть, он и прислушивается к своему сердцу. Вот только кто сказал, что у него есть совесть?

Мак Ги положил руку на плечо Рода:

— Будьте милосердны, лорд Чародей. Будьте милосердны.

— Что же, уже нельзя хоть разок побыть реалистом?

— А зачем начинать именно сейчас? — послышался голосок Векса за ухом Рода.

Род нахмурился:

— Странное эхо тут, на вершине холма… Безусловно, может быть и так, что у милорда архиепископа есть еще какой-то тайный искуситель. А нельзя ли спросить об этом брата Альфонсо?

— Нельзя, если только ты не желаешь разбудить его, — проворчал Бром. — Лично я этого вовсе не желаю.

— Вот как? Так он действительно настолько неотразим?

— Ну уж это я не знаю, — фыркнул карлик. — Но лежит как миленький и крепко спит сном, который на него напустили эльфы. Один из них неотлучно сидит рядом с Альфонсо — следит, чтобы тот не пробудился.

Род кивнул:

— И уж конечно, вы не одарили его парой-тройкой ночных кошмаров? Или все-таки одарили?

Архиепископ стремительно вошел в свой кабинет, быстро обвел его взглядом.

Его взгляд упал на леди Мейроуз, которая сидела за столом и читала. Она склонилась над книгой, и пышная грива ее волос цвета червонного золота была подзолочена солнцем. Архиепископ остановился, на миг потрясенный красотой этой женщины. Он даже почти забыл о своих заботах и волнениях, глядя на нее. Мейроуз оторвала взор от книги, лучезарно улыбнулась архиепископу, но тут же заметила, как он смотрит на нее, и в страхе воскликнула:

— Милорд архиепископ! Я не подумала… Я решила, что вы не будете возражать, если я…

— Нет, нет! — Архиепископ замахал руками. — Я безмерно рад видеть вас, миледи!

Она облегченно улыбнулась:

— Так что же тогда так встревожило вас, милорд?

— О… Донесения наших… разведчиков — кажется, так принято называть людей, которых посылают вперед, чтобы они следили за продвижением вражеских войск. — Он отвернулся, стал заламывать руки. — А я никак не думал, что король поведет в бой против нас такое многочисленное войско!

Леди Мейроуз, глядевшая ему в спину, прищурилась.

— Они разобьют нашу армию наголову, растерзают воинов в клочки! И даже если победа окажется на нашей стороне, все равно погибнет слишком много людей! О Боже, Боже милосердный! — Архиепископ закрыл лицо руками. — Неужто и вправду верен избранный мной путь? Неужели превосходство Грамерайской Церкви воистину стоит такого ужасного кровопролития?

— Милорд! — вскричала леди Мейроуз. — Я потрясена тем, что вы можете сомневаться!

Архиепископ опустил руки и изумленно посмотрел на свою гостью.

— Какие могут быть сомнения, — пылко продолжала леди Мейроуз, — когда король ведет против вас такое огромное войско? Разве вы повинны в том, что эта битва состоится? О нет, она состоится, и кровь прольется только из-за того, что короли так безбожны! Да вы задумайтесь! — Она подошла к архиепископу и взяла его за руки. — Это сражение положит конец всем сражениям! Когда король опустится перед вами на колени и признает, что вы, вы должны править страной от имени Господа, больше никогда не будет войн и никогда не прольется ничья кровь!

— Но если… — Архиепископ сглотнул подступивший к горлу ком. — Если король погибнет?

— О, тогда тем более правление страной должны взять на себя вы! Кто же еще может править, кроме Церкви?

Несколько мгновений архиепископ стоял неподвижно, а потом его глаза жарко загорелись.

Леди Мейроуз заметила это и подлила масла в огонь:

— Ваш долг перед ближними в том, чтобы довести до конца начатое священное и праведное дело! И прежде всего это — ваш долг перед Богом. Вы должны быть храбрым, дерзким, решительным! — Она вошла в раж, но не боялась этого, потому что знала, что ярость ей к лицу. — Посмейтесь над властью людской! Вы победите, вы должны победить, ибо вы — Глас Божий в этой стране!