— Не сомневайся, такая мысль нам приходила, — заверила Рода Катарина. — Не сомневайся и в том, что мы превосходно понимаем, что все бароны до единого взбунтовались бы, стоило нам лишить дворянского титула хотя бы одного из них.
— Да. Тут вам вряд ли будет сопутствовать удача, — кивнул Род и задумчиво воззрился на свой кубок с вином. — Задача в том, чтобы заменить лордов, не производя изменений в их родословной. По идее пребывание их сыновей в качестве заложников должно было бы помочь решению этой задачи.
— Я надеялся на это, — признался Туан. — Однако переубедить их трудно.
— Скорее можно сказать, что мы нянчим на своей груди ядовитых змей, — мстительно изрекла Катарина.
— Но хотя бы вы знаете, где эти змеи находятся.
— Точно так же, как знаем и то, где находятся их отцы. — Туан покачал головой. — Не по душе мне все это, лорд Чародей. Все это — зародыш войны. Этим мятежным баронам не хватает только веской причины для нового бунта.
— И эту причину им спешит подарить наш лорд аббат. Ему они доверяют и готовы повести за ним массу народа.
— Они будут растерзаны в клочья! — сверкая глазами, воскликнула Катарина. — Наши добрые подданные высоко ценят наше правление!
— Согласен, вы даровали мир и спокойствие крестьянам, — подтвердил Род. — И во время войны ваши войска не слишком сильно повредили поля.
— Да, не слишком, — сухо улыбнувшись, проговорил Туан. — Но наши подданные воистину погибнут — за монарший престол или за церковный.
— И монахи тоже.
Катарина резко взглянула на Рода:
— Наверняка монахи встанут на сторону аббата!
— У них нет иного выбора, — добавил Туан.
— Верно, выбора у них нет, — согласился Род, — но все же я гадаю: многие ли бы из них пожелали, чтобы такой выбор у них имелся.
— Ты говоришь о тех из монашьей братии, которые покинули монастырь и поселились неподалеку от столицы?
— Конечно, о них, — кивнул Род и, немного помолчав, продолжал: — И еще я размышлял о том, сколько монахов осталось в стенах монастыря, но при всем том не вполне согласны с тем, что затевает наш славный лорд аббат.
— Что же, интересно, в нем такого славного? — фыркнула Катарина.
— Не так уж мало, — возразил Род. — Он всегда удивлял меня тем, что по сути он — добрый, хороший человек, ваше величество. Увы, жажду власти он не может держать в узде.
— Само собой — иначе он не был бы аббатом!
— А как иначе? И все же бывали аббаты, которых избирали на их пост из-за их святости. И некоторые из них даже становились неплохими руководителями.
Туан вздохнул.
— Вот бы знать, как они сочетали то и другое…
Катарина с опаской взглянула на супруга.
— Не тревожься так, молю тебя! — Она вернулась взглядом к Роду. — И все же, лорд Чародей, милорд аббат не производит на меня впечатление человека, который знает, как поступит с властью, обретя ее.
— Верно подмечено, — кивнул Род. — Пока вся его дурная деятельность сводится к обретению определенного статуса. Кроме того, я вижу в нем одну важную слабость.
— И что же это за слабость? — нахмурившись, осведомился Туан.
— Как ни странно — мораль. Власть для него важнее всего прочего. Думаю, он готов найти оправдание для нарушения любого обета или заповеди, если только оное нарушение возвысит его авторитет.
— Ты верно видишь его природу, — помрачнев, проговорила Катарина. — Но откуда у него впервые появилась мысль о мятеже против нас?
— Думаю, эту мысль он почерпнул из Святого Писания, не слишком задумываясь о полном содержании главы, — с неприязнью отвечал Туан. — «Не надейтеся на князей» [9] Пс. 145.3 «Не надейтеся на князей, на сыны человеческие, в них же несть спасения».
— вот как звучит эта фраза.
Род удержался от комментариев. Лично он был уверен в том, что муха, укусившая аббата, на самом деле была агентом футурианцев, но вслух он пока об этом говорить не собирался. Их величества не были способны вместить в свой разум понятие, столь далекое от их средневековой системы ценностей. Однажды Род попробовал повести с ними разговор о футурианцах, но самая мысль об этом показалась Катарине и Туану настолько чуждой, что они решительно отвергли ее, а со временем вообще забыли о том разговоре. Рода это устраивало как нельзя лучше. Он решил, что, если когда-нибудь настанет такое время, когда король и королева станут способны уяснить для себя эти сведения, ему не будет нужды беспокоиться о том, что он выдал им страшную тайну.
Однако от Катарины не укрылась его задумчивость.
Читать дальше