Алан Аюпов - Саньяси

— Лёша, — начал я, откидываясь на мокрую от пота спинку кресла, — почему мы так не последовательны?

Мой напарник уставился на меня непонимающе. Я бы на его месте тоже так уставился. Всё же делали последовательно, стандартно, о какой непоследовательности может идти речь?

— Правильно, Лёша, именно это я и имел ввиду.

— Не понимаю. — Устало вздохнул Лёша.

— А чего тут понимать? Давай сменим полюса?

— То есть?

А вот то и есть.

— Каким образом?

Ну, если их атаковали, а не паяли, то электрическим.

— Ты хочешь сказать, что изменения произошли не в самом процессоре, а в стабилизаторе? Или в блоке питания?

— Лёша, ну ты и сказочник! Ты знаешь, как это сделать, не прибегая к физическому вмешательству в блоки питания, чипсета и так далее?

— Нет.

— И я не знаю. — Сказал я, и, поднявшись, подошёл к телефону, набрал номер. — Техотдел? Будьте так любезны, уточните по журналу, когда в последний раз проводились профилактические работы на основном оборудовании? На каких блоках? Какие детали меняли? Если, конечно, меняли… Хм! Со склада? Свой? Кто дал разрешение? Гениально! Мне бы хотелось… Понятно.

Выслушав ответ, положил трубку и вернулся на место. Лёша вопросительно смотрел на меня.

— Да, Лёшенька, да. Всё банально до одурения.

— То есть?

— А то и есть. — Я положил руки на клавиатуру. — В третьем блоке потекли электролиты, поддерживающие питание БИОСА. Некий техник Затихин сменил весь блок на новый.

— А это ещё что за бред? Откуда там блок питания? Впервые слышу.

— И я впервые слышу. А вот техник не только слышал, но и заменил его.

— А эти балбесы из техобслуживания куда смотрели? Они что, в первый раз замужем?

— Не знаю, сколько раз они были замужем, но техник сделал своё дело и на следующий день уволился. А через два дня на нас устроили атаку.

— Ну и где же эта материнка?

— Видимо, вот в этой куче.

Лёша, не дожидаясь приказа, вскочил и принялся перебирать платы.

— Лёша, ты так до судного дня искать будешь. — Сообщил я, подходя к нему и доставая из кучи материнскую плату. — Смотри!

Я показал ему пережжённые дорожки.

— Вот это и надо нести на экспертизу, а всё прочее уже будет основываться на этих результатах. Процессоры здесь ни причём. Нас просто ввели в заблуждение, пустили по ложному следу, надеясь, что мы не разберёмся.

Лёша обалдело хлопал ресницами, разглядывая изуродованную плату.

— Блин!.. Как ты догадался?

— Опыт, Лёша, опыт.

— Что будем делать дальше?

— Дальше?! Сейчас отнесу это шефу, предъявлю, пусть думает.

— Но рабочий день закончился!

— Для тебя, да. Для него нет. Ты представляешь, сколько надо денег, чтоб восстановить заражённое, по его мнению, оборудование?! Вот. А я ему решение на блюдечке преподнесу. Миллионы спасу. Ему сейчас не до отдыха.

Я оказался прав. Директор был у себя, но принимать меня никак не хотел. Однако моя настойчивость, граничащая с наглостью, сделала своё дело. 15 минут пререканий с Мариэттой Трофимовной, и я оказался в кабинете.

— Вот, Семён Иванович. — Грохнул я на стол перед ним материнку.

— Что это! Я же просил, меня не беспокоить!

— Это, Семён Иванович, несколько миллионов валютных бумажек.

— Ты можешь изъясняться нормально?!

— могу. Конечно, могу. Я же говорю, это причина всех проблем.

Дальше была проза. Я долго рассказывал, как допёр до этой мысли, как выяснил проблему. Потом на ковре оказался технический директор, потом начальник отдела кадров, последним появился начальник безопасности.

— Я же Вам говорил, — поднимаясь, сказал я, — что дальше хуже будет. Это демонстрация силы, кадровая политика, слабое техническое оснащение, плюс совершенно безграмотные техники. Лучше иметь двух техников, но знающих своё дело, чем двадцать идиотов, которые не знают элементарных вещей. Я могу быть свободен?

— Нет! — Вдруг рявкнул директор. — Здохни, но достань мне всё, что касается Соломона. Грохни его сервера, что хочешь делай, но достань.

— Семён Иванович, я законопослушный гражданин государства и на конфликт с законом не пойду ни за какие деньги. Мне свобода и жизнь дороже. Можете меня уволить, но я этого делать не стану.

Директор как-то сразу сник, обмяк в кресле. И уже нормальным голосом сказал:

— Ну, сделай хоть что-нибудь!.. Пожалуйста!!! Я голый останусь, но рассчитаюсь.

— Я же сказал, я не уголовник, мне свобода дороже. Пусть без копейки в кармане, но свобода.

Я вышел из кабинета, осторожно прикрыв дверь. Мариэтта Трофимовна, с ужасом в глазах, провожала меня до двери. Она явно подслушивала по селектору происходившее в директорском кабинете.