Люба Штаний - Отпуск на 14 дней

бокал и, улыбнувшись, шепнул: "За тебя, Ллия, любовь моя!". Залпом выпив вино, упрямо тряхнул

головой и решительным шагом направился в библиотеку.

* * *

Снилось мне проклятье.... Моё синеглазое необъяснимо любимое проклятье. Даже во сне я

поражалась самой себе. Как? Как возможно вот так внезапно и до жути неотвратимо полюбить? Глупо,

смешно и невероятно, но ничего не поделаешь. Откуда-то я точно знала, что это - именно любовь. Не

просто страсть или тщеславие, не только желание заполучить синеглазого даймона в личное

пользование, а странно всепоглощающее притяжение и уверенность, что вот только с ним я буду по-

настоящему счастлива, что только рядом со мной будет счастлив он...

Наряду со всем этим бредом, рядом недоумением и неверием в такую дикость, как любовь с

первого взгляда, в душе плескалось раздражение и злость на саму себя за истово презираемые мною

"розовые сопли" и неподконтрольные разуму эмоции, охватывающие в те мгновения, когда смотрела

на Нагива. Даже едва неуловимый запах его тела вводил в полубезумное состояние. Знал бы кто, как

это меня бесит! Просто выводит из себя, стоит логике хоть ненадолго перехватить контроль над

мозгом...

Во сне, как и наяву, мужчина большей частью зло щурился и что-то язвительно цедил сквозь зубы.

Нагив кричал, ругался, а я молча смотрела на него и не могла оторвать взгляда, зная абсолютно

точно, что, как только ему надоест впустую тратить время, сильные руки стиснут меня и всё вокруг

потеряет смысл. Всё, кроме его прикосновений... В конце концов, так и случилось. Тело, будто разряд

электрического тока, пронзило желание, и я подскочила на кровати, тяжело дыша. Со стоном

обхватив дрожащими руками голову, упала обратно на подушки. Так нельзя. Это сумасшествие не

оставляет меня и во сне. Чёрт знает, что такое!

Через несколько минут пришлось констатировать, что снова заснуть в таком состоянии не удастся.

За окнами было темно и звёздно. С одной стороны, будить в такое время кого бы то ни было -

хамство, но с другой... Похитители они или кто? Да и лишний раз позлить Нагива не помешает, а то

ещё успокоится за ночь, и всё придётся начинать заново. Ну уж нет! От любви до ненависти один шаг,

а при изменении направления движения на прямо противоположное, расстояние между двумя

точками, как известно, остаётся неизменным.

Вспомнив про вчерашнее, я против воли разулыбалась. А целуется моё наваждение так, что от

одной мысли об этом коленки подгибаются. Сейчас, когда никто меня не видит, можно особенно не

сдерживаться и... Что это?!

В оконном стекле отражались... Вполне заметно светящиеся глаза. Замерев, я ждала развития

событий. Секунды три, наверное, пока не поняла, что в комнате я всё же одна и никого за спиной у

меня нет. Значит. . Это моё отражение? Моё...

Сглотнув, я оглянулась. Никого. Что за... Что-то тёмное двинулась по светлой ткани сорочки на

груди, и я едва не завизжала, как дура. От такого проявления крайней степени идиотизма удержала

только приобретённая за годы, проведённые в детдоме, привычка молчать и не показывать своего

страха что бы ни случилось.

Слыша, как бешено колотится в груди сердце, я посмотрела вниз и ничего не поняла. Что это?

Неужели... Нет. Не может быть. Должно существовать какое-то логическое объяснение. Должно же?!

Так, для начала нужно включить свет. Знать бы ещё как. Ни свечей, ни лампы в комнате я не видела, и

вряд ли найду их в темноте. Но забиваться в кровать и ждать рассвета, с головой накрывшись

одеялом, глупо. Придётся... кстати, а куда я сунула тот шарик, что дал вчера Инар? Кажется, он

светился.

Отметив про себя, что вижу сейчас даже лучше, чем могла бы рассчитывать, отыскала свою сумку и

достала из бокового кармашка шарик. Держа его на открытой ладони, глубоко вздохнула и

повернулась лицом к окну. С минуту я стояла неподвижно, не слишком веря своим глазам. Наконец,

медленно подняла свободную ладонь и запустила пальцы в волосы. Это уже не смешно...

Мои собственные родные глаза в голубоватом свете едва заметно мерцали, а стильная стрижка

приказала долго жить. Чёрные пряди, чуть поблёскивая, струились по белой ткани сорочки почти до

талии. В остальном лицо и всё тело выглядело как обычно. Какой кошмар... Даже выбеленные прядки

необъяснимым образом вернули свой естественно-чёрный цвет.

Нашарив сзади стул, я молча села. До сих пор существование магии в этом мире я принимала как