Анатолий Хохлов - Эхо. Творец нитей. Книга 1.

Увидев пару своих братьев по оружию летящими, шиамы на долю мгновения остолбенели и в изумлении вытаращили глаза. Но эта «шутка» была только началом.

Разжав руки, девушка-лиса выпустила из кончиков пальцев золотистые призрачные когти и резким взмахом рубанула ими, вспарывая воздух справа и слева от себя. Несколько метров отделяли ее от вырванных из строя самураев, когти не коснулись их, но вдруг со свистом и скрежетом рассекаемого металла броню прорезало насквозь, брызги крови полетели во все стороны, и тела солдат буквально развалились на куски. Упав на землю, головы в тяжелых шлемах покатились к златовласому чудовищу, и демоница, пинком отбросив одну из них, на вторую наступила ногой. Гордо приосанившись, убийца окинула потрясенных шиамов насмешливым и высокомерным взглядом.

— Максимум Ци на доспехи и щиты! — выкрикнул Масаясу. — Вперед! Сомните и раздавите эту тварь броней!

С громогласным боевым кличем самураи дружно ринулись в атаку, казалось, что ничто не спасет златовласую от судьбы быть размазанной стальной лавиной, но вдруг леденящий холод когтями рванул душу капитана.

Глаза красавицы наполнились свирепым ликованием, а губы растянулись так, как физически неспособны растянуться губы людей. Широкая пасть разверзлась, полная острых звериных клыков.

С неистовым взвизгом демоница сорвалась с места и начала кружить, полосуя призрачными когтями воздух вокруг себя. Результат этого простого действия был воистину устрашающ. Поднялся незримый смерч, ударивший навстречу атакующим шиамам, и в мгновение ока… кровью взорвалась буквально вся центральная площадь. Невидимые клинки рубили солдат в клочья, играючи вспарывали щиты и резали любую броню. Отсеченные от тел головы полетели во все стороны, кровь и выпущенные потроха самураев хлынули на изрубленную землю. Кицунэ испуганно вскрикнула, когда бешеный смерч, границы которого определялись областью разрушений, ударил в стену дома и подрубил кирпичную кладку, заставив все строение покоситься.

— Еще, еще! — хохотала демоница, разорвавшая за один удар не меньше пяти сотен солдат. — Развлеките меня еще, мальчики! С вами так весело! Так безумно весело! Не зря я проделала весь этот долгий и скучный путь!

— Не смотри туда, Рими! — крепко прижав к себе сестренку, Кицунэ закрыла голову ребенка рукой. — Не смотри туда!

В лесу, километрах в десяти от захваченного шиамами города, две фигуры в черных плащах вынырнули из-за зимних деревьев и подошли к еще двоим, мирно ожидающим невесть кого у небольшого походного костра.

— Есть ли результаты, Кэндзо-сама? — спросил стройный мужчина атлетичного телосложения, когда он и новоприбывшие обменялись незатейливыми приветствиями. Второй мужчина, сидевший у костра, даже не шевельнулся и не посмотрел в сторону гостей.

— Мы проследили путь Златохвостой от места гибели Ями до сожженного шиамами города на юго-запад отсюда. — Кэндзо, верховный адмирал пиратского флота страны Морей, сел ближе к костру. — Вторжение шиамов учинило истинный хаос в этом регионе. Слишком много вокруг наплетено положительно и отрицательно заряженных следов энергии Ци, определить какой именно принадлежит мелкой притворе и ее найденышу, решительно невозможно. Придется Тайсэю проявить еще немного терпения, — воин-йома устало вздохнул. — Ваши дела, как я понимаю, не лучше наших?

— Никаких «чудес», что должны были выдать местоположение оборотня, мы так и не дождались. Нуэ совершенно изнылась и, когда шиамы подались в сторону родной земли, помчалась творить чудеса сама.

— Это из-за нее такой сильный отрицательный фон со стороны города?

— Да, — Йомигаэри Кадзухиро, один из семи мечников Кровавого Прибоя и самый молодой боец из восточной ветви Алых Теней, подбросил хвороста в огонь. — Девочка веселится.

— Броня не держит ударов! — Масаясу, сорвав с лица маску, принялся орать в рацию дальней связи, чтобы команды достигли радиоприемников как можно большего числа людей. — Пехота, в укрытие! Ниндзя, сюда, живо! Цель одиночная, медлительная, небронированная, наносит удары по большой площади!

Самураи отступали, а незримые клинки настигали их и рассекали на куски с такой же легкостью, как острый нож вспарывает одиночный лист бумаги.

— Дым! — прозвучал в эфире чей-то выкрик, и пара дымовых бомб с громкими хлопками рванула на площади, поднимая до самых крыш густые серые облака.

В дымовую завесу один за другим скользнули три стремительные тени, а еще через долю секунды в эфире раздался двойной восторженный возглас: