Анатолий Хохлов - Эхо. Творец нитей. Книга 1.

Сойдя с дороги и подойдя к одиноко лежащему на заснеженном склоне валуну, Кицунэ принялась утаптывать снег, чтобы ее сестренке было удобнее. Маленькая лиса вынула Рими из корзинки и, поставив сестренку на снег, сбросила с плеч всю изрядно тяжелую поклажу.

Никогда позже Кицунэ не задумывалась об этом, но если бы в ту минуту она не избавилась от отягощающего ее груза…

Цель остановились.

Чудовище в черной одежде, ужасно демаскирующей на фоне белого снега, не упускало девчонок из вида ни на мгновение, едва только они вышли за пределы города. Ями преследовала Кицунэ, легко уравнивая скорости движения. Можно было, конечно, и раньше напасть, но отголоски боя мог почуять пробужденный в городе великий дракон. Он мог вступиться за девчонку? Ха! Просто из желания уничтожить акума ками обязательно вмешался бы. Но теперь город далеко. На десятки километров вокруг нет ничего, кроме камня и льда, которые через пару мгновений запятнает алая кровь фальшивой богини.

Ями улыбнулась, чувствуя как агонизирует захваченное ею тело человека, умирающее и разрушающееся от наполняющей его черной протоматерии. Под кожей вздувались уродливые пузыри, из глаз потекли слезы, черные, словно вода была смешана с древесным углем. Энергия Ци, уже давно сменившая цвет на фиолетовый, начала обретать чистый цвет и окутала фигуру чудовища устрашающей алой аурой.

— Вот так, — Кицунэ, поправив одежду на сестренке, взяла Рими под руки и подняла у себя над головой. — Не беспокойся, Рими-нэчан, когда мы придем в страну Водопадов, добрые доктора посмотрят твой животик, и он больше никогда не будет болеть!

Рими хотела ответить, но вдруг Кицунэ почувствовала, как маленькая крестьянка вздрогнула и испуганно сжалась. Желая узнать, что напугало ребенка, оборотница оглянулась, и тот же миг ужас сковал жестким параличом каждую мышцу в ее теле и каждую кроху ее души.

Кошмарное существо, истинный сгусток тьмы с сияющей демоническим огнем пастью, широкими прыжками мчалось по склону горы к двоим девчонкам, и длинные шлейфы тьмы взвивались при каждом скачке твари, словно копна волос длиною в несколько метров.

— Ямамба! — срывающимся голосом, закричала Рими. — Это же горная старуха, Ямамба!!!

И у нее, и у Кицунэ не возникло ни малейших сомнений в том, что их нашло то самое чудовище, которым рассерженные родители пугают детей и у которого бродяга-лиса украла Рими буквально из-под носа.

Черная тварь завыла, и с громким треском разрываемой ткани, из ее плеч взвились костлявые лапы, увенчанные острыми, серповидно изогнутыми когтями.

Ударив этими лапами в снег и скалу перед собой, Ями вонзила когти в обледенелый камень и сильнейшим рывком швырнула себя к цели.

Мгновение паники минуло. Боевые рефлексы, умноженные боевым опытом и генетической модификацией тела, сработали безотказно. Кицунэ, крепко обняв сестренку, пригнулась, пропуская над собой острые когти демоницы, и рванулась вперед, подныривая под рукой врага. Повернувшись в полете и поджав ноги, она что было сил впечатала подошвами сапог в бок чудовища и сильнейшим импульсом Ци швырнула себя прочь от жуткой твари. Ями тоже смело силой удара. Окутанная шлейфами материализовавшейся тьмы, демоница отлетела метров на пять и с головой ушла в мягкий, хорошо промороженный сугроб. Кицунэ же, отлетев не меньше чем на два десятка метров вниз по склону, упала в снег по другую сторону от тракта и, перевернувшись, тотчас вскочила.

Сугроб словно взорвался изнутри. Ями с быстротой на грани видимости человеческого глаза одним прыжком преодолела расстояние до цели и ударом когтей вспорола снег до самых камней там, где Кицунэ находилась мгновение назад.

Не одна Ями была быстра. Смертный ужас выдал бешеный всплеск адреналина в крови Кицунэ, и без всякого усилия с ее стороны первые, вторые и третьи внутренние врата духа открылись сами собой. Девчонка, обнимая свою маленькую сестру руками и придерживая ее голову ладонью, чтобы не сломать ребенку шею при резком ускорении, сорвалась с места с таким проворством, что даже видавшая виды демоница лишь скрипнула зубами с досады.

Шлейфы протоматерии хлестнули вслед удирающей добыче, и Кицунэ пришлось отчаянно лавировать, ускользая от тонких, бритвенно-острых лент, что играючи вспарывали и лед и камень то справа, то слева от нее и каждый миг грозили одним касанием распластать живую плоть.

Кицунэ уворачивалась на чистом инстинкте, сознанием замечая только, что сколько бы сил она ни вкладывала в бег, черное страшилище не отстает.