Андрей Кайко - За серой полосой (дилогия)

– Новости у меня разные, одним такие, другим – иные. Всё зависит от цвета ствола вашего древа Жизни!

– А вот это само по себе интересно: чтобы смертный рассуждал о древе Жизни эльфов. – Говоривший вышел из-за спины и встал прямо перед Вовкой. Это был стройный эльф в зелёном кафтане, покрытым вышивкой. Пожалуй, даже в светло-зелёном.

– Я не ошибусь, если предположу, что у вашего древа светлая кора?

– Смертный, ты меня удивляешь с каждым произнесённым тобой словом! Пожалуй, нам будет интересно переговорить с тобой! Жди здесь. Я надеюсь, ты не станешь делать глупости, столь свойственные вашему племени? – И говоривший исчез из виду. Просто пропал, сделав маленький шажок в сторону.

Ожидание в этот раз не продлилось долго. Скоро из леса вышли трое эльфов, ведомые Вовкиным знакомцем. В завязавшейся беседе Володя поведал им о скорбной судьбе их собратьев, эльфов клана Южного древа, и о том как он в меру своих скромных сил отомстил за это чудовищное вторжение, устроив пожар на одной и натравив дракона на другую галеру тёмных. В своём рассказе он чуть сместил акценты, но откровенно врать не стал. Странно, но более всего эльфов заинтересовала смена власти у драконов. Хозяева леса устроили Вовке целый допрос, как выглядели встреченные им драконы. Узнав, что власть перешла к черному ящеру с седою мордой, эльфы довольно оживились, повторяя что это хорошая новость. Пользуясь моментом, Володя замолвил словечко за селян, страдающих от засухи на полях, и получил обещание, что завтра один из лесных жителей, так и быть, пройдёт по нивам, где даст своё заключение эксперта. На этом аудиенция закончилась.

Вернулся Вовка в усадьбу уже затемно. Сославшись на крайнюю усталость, он отказался от ужина и рано лёг спать. Не забыл он и запереть дверь покрепче, никак не реагируя на вкрадчивое постукивание, раздавшееся вскорости. "Ну уж нет! – думал он – Я в такие рабовладельческие игры не играю и чёрта с два дам себя в них втянуть!" А в исполнение данного зарока, он с самого утра, лишь только небо стало сереть, умчался на строительство проверять что сделано за предыдущий день. Раздав указания подошедшим работягам, он отправился в сад трассировать поливочные канавки. Дотянув до обеда, Вовка велел отвезти себя на поля, где встретился с эльфом-почвоведом. Вместе с ним они обошли и объехали все баронские нивы. Выбрали там подходящие места, на которых эльф высадил семена лиственных деревьев.

– Есть тут вода, есть! Только пробиться не в силах сквозь землю солнцем выжженную. Ранее-то здесь роща стояла тенистая на диво. Ты прислушайся – по сию пору слышны жалобные стоны ив да берёз под топорами неразумных смертных, сгубивших деревА попусту, только ради выгоды грошовой! – Эльф сокрушенно качал головой в такт своим печальным словам. – Передай хозяину этих мест, чтобы строго настрого запретил трогать новые саженцы. Срубят их недалёкие умом, исчезнет тень и вновь иссохнет земля в округе! Понял меня, смертный?

– Понял, светлый, понял! Осталось только вбить это в голову здешнему барону…

– Он столь глуп, чтобы не понимать очевидного?

– Я так думаю, что его кроме бабских прелестей ничего в жизни не интересует. Но попробую ему объяснить, может и получится.

А вечером Вовку залучили таки на ужин, как он не пытался отговориться усталостью. На любое его возражение у барона тут же находился ответ. Пришлось Володе идти в столовую, теша себя надеждой что эта трапеза надолго не затянется. За ужином было подано лёгенькоё винцо, "пошти компотик" по выражению барона. Пилось оно и вправду легко, но мозги выносило не хуже булавы Ильи Муромца! Скоро Вовка сидел в обнимку с бароном, сквозь винные пары едва внимая пьяной речи хозяина.

– Нос ты от меня воротишь, вижу! Я брат, всё вижу! Осуждаешь, значицца, как и соседушки мои, осуждаешь… Да, я покупаю девок смазливых, и шо? Вот как увижу на рынке рабыню ладную, так покупаю, не могу удержаться. А об том ты помыслил, что коль не я, так её другой-какой купит, а? И какова ей судьба будет в тех руках, ты ведаешь? И я доподлинно не ведаю… Но токмо думается мне, шо просидеть на цепи у станка ткацкого всю жизнь, эт судьбина не завидна. Иль в дом весёлый её определят, где мужики через ейное тело табуном пойдут, оно слаще? Нет! А у меня им воля, поштишто. Вот, привезёт приказчик свежекупленных баб на двор и пред выбором ставит. Кто хотит, тех на деревню жить отправлят. Я ей дом даю, да монетку-другую на обзаведение. Живи – трудись на земле, хошь одна, а хош замуж иди! Воля, пошти. А какой охота в тепле да сытости жить, та вольна в усадьбе моей остаться. Токмо в готовности юбку задрать по первому указу барина! Небогат выбор, да уж каков есть! Усё же лучше, нежели скотиной быть говорящей. Так-чо девки мои, красавишны, коии здеся обретаются, сами свою судьбину избрали! Вот они, мои хорошие… – и барон потянулся вперёд, обхватив сразу трёх одалисок, вертящихся поблизости. – Так-чо ты, колдун, зря на меня сердисси!