Дмитрий Казаков - Я, маг! (сборник)

– Кто будет открывать? – спросил Харальд.

– Давайте я попробую, – неожиданно попросила Йофрид.

Ответом ей стало ошеломленное молчание. Восприняв его как согласие, девушка сделала несколько шагов, подняла руку, и ладонь ее легла точно на середину высоты Двери, на щель меду створками.

Мгновение ничего не происходило. Затем раздался скрежет, такой громкий, будто кто-то точил нож огромных размеров. Пылающие створки медленно разошлись, обнажив колеблющийся полог из чисто белого пламени.

– И ты тоже? – спросил Харальд ошарашенно. – Как, как?

– А вот так! – ответила Йофрид с вызовом. – Чем я хуже вас?

– Выходит, что ничем, – мрачно пробормотал Младший. – Но теперь первым пойду я.

Он оглянулся на спутников. Йофрид упивалась своим триумфом, отец же был слишком поражен происходящим, чтобы возражать. Сам Харальд не особенно задумывался о том, почему их спутница тоже обрела способность открывать Двери. Обрела – и ладно, в дальнейшем пригодится.

Вытащив из ножен меч (чтобы привыкнуть к необычному балансу и неудобной рукоятке, он каждый вечер находил время для того, чтобы пофехтовать с отцом), Харальд шагнул к Двери. Белое, точно свежевытканное полотно, пламя колыхалось прямо перед ним, но жара от него не было.

Погрузившись в огонь, он ощутил памятную по прошлому разу легкую щекотку, словно тело терли множеством щеток из мягкого волоса, а затем все чувства пропали.

Вместе с телом улетучилось и ощущение времени. Он провисел в пустоте миллионы лет, прежде чем вновь осознал собственное существование.

Первым дало знать о себе осязание. Кожа ощутила прикосновение свежего ветра. Затем обрушились звуки – свист птиц, шелест травы и листьев.

Глаза привыкли последними. И поначалу Харальд им не поверил. Перед ним было около сажени земли, покрытой короткой блестящей травой, а потом мир заканчивался. Твердь обрывалась в бездну, в которой не было видно ничего, кроме голубого пространства, заполненного стадами облаков. Некоторые из них имели странный цвет – темный снизу и зеленый сверху, другие выглядели обычными – белыми и пушистыми.

Харальд потряс головой и огляделся, но видение не исчезло. Более того, все остальное можно было рассмотреть вполне отчетливо – черная скала с мерцающей на ней Дверью за спиной, деревья на самом краю обрыва, невысокие, с узкими и длинными, как у ивы, листьями.

Он сделал несколько шагов вперед, затем лег и высунул голову за край, ожидая увидеть внизу землю. Он подозревал, что находится на краю очень высокого обрыва, может, в несколько верст высотой.

Но там не было ничего. Пустота. Синяя бездна, не похожая даже на море. Зато там тоже были облака или что-то очень их напоминающее. Длинными колоннами они плыли мимо, и видно было, как ветер меняет их форму, точно гончар, который никак не может решить, каким должен быть сосуд.

– Что ты там увидел? – раздался от Двери голос

Йофрид.

– Ничего. – Харальд отодвинулся от обрыва и сел. – Совсем ничего…

Он увидел недоумение на лице девушки.

– Ты шутишь? – поинтересовалась она.

– Там нет земли, – ответил Харальд, поднимаясь, – и воды нет. Только пустота.

Дверь дернулась, словно полог ткани, который резко тряхнули, и выплюнула последнего из путешественников. Лицо его было ошеломленным, а в руке он держал обгорелую деревяшку, оставшуюся от факела.

Лучащийся серебром проход за его спиной стал гаснуть, пока не пропал совсем.

Тем временем Йофрид подобралась к краю бездны и глянула вниз. Харальд не видел ее лица, но по тому, как напряглась спина, можно было догадаться, какие чувства овладели девушкой.

– Действительно, ничего, – растерянно пробормотала она, оборачиваясь. – Как же так? Так не может быть!

Она посмотрела на Младшего, лицо того было невозмутимым. Так же спокойно он смотрел, как уже

Харальд подходит к самому обрыву, пытаясь понять, куда их забросила Дверь.

– Ну и ну! – сказал он. – Где мы?

– Вот уж не знаю, – пожал плечами Младший. – Пойдем осмотримся…

Обогнув скалу, они оказались в роще. Деревья тут были такие же, как на обрыве, только повыше, между темных, словно обмазанных смолой, стволов ощущался сильный аромат свежей листвы. Шуршала под ногами короткая трава, а между ветвей порхали птицы, разукрашенные в самые разные цвета – от алого до темно-синего.

Наземных животных им не встретилось, да и роща оказалась маленькой – полсотни саженей. Пройдя ее, они вышли к небольшому озерцу с чистой голубой водой, окруженному невысокими травянистыми холмами.