Через минуту, вся команда местных терминаторов скрылась в дверях двухэтажного дома, виднеющегося неподалёку. Видимо, загон находился на окраине какого-то небольшого городка, окружённого лесом. А, может, лес только с нашей стороны? Не знаю.
А тем временем наш ‘хозяин’ и единственный обладатель обуви из всего ‘прилошадного’ обслуживающего персонала, видимо, определился с выбором. Взмахом руки он подозвал пару нескладных подростков, смачно украшенных россыпью веснушек пополам с прыщами.
Чуть склонив голову, распорядитель тихо заговорил. Слов его я не слышала, но он несколько раз указывал на ту или иную лошадь в загоне, что-то приглушённо втолковывая пацанам.
Наконец, они согласно кивнули, смешно тряхнув рыжими вихрами, и моментально смазали.
Шустрые какие!
Не прошло и минуты, как оба парня, словно чёртики из табакерки, влетели в загон. У каждого вокруг пояса и на плечах висели какие-то верёвки. Я затаила дыхание. Ясно же, что они не макраме плести будут.
И как ни унизительно было заполучить на шею верёвку, всё же я надеялась именно на это. Слишком уж однозначной и незавидной вырисовывалась моя участь, останься я здесь. Особенно, учитывая последний многообещающий взгляд Ванятки.
Привлекая внимание распорядителя ярмарки и его помощников, я пару раз бодренько топнула передним правым копытом и гордо вскинула голову. Осторожно переступила ногами. К моему величайшему изумлению, последнее далось легко, без каких бы то ни было сложностей и негативных последствий. Видимо, организм знал лучше моего, как управлять сразу четырьмя опорными конечностями.
Обнадёженная этим открытием, я небрежно прогарцевала вдоль заборчика, косясь на ‘обсапоженного’ мужика. А подростки уже выводили из загона первую пару лошадей.
Парни обошлись без лихого свиста и забрасывания лассо. То ли фильмы про ковбоев лгали, то ли местные лошади были покладистее, но ребята как-то очень ловко и без напряга надели на выбранных распорядителем кобыл странноватые, на мой взгляд, конструкции из верёвок и удалились.
Вернулись они быстро. История повторилась, и в загоне стало ещё на две лошади меньше.
Через полчаса, когда нас осталось чуть больше половины от первоначального количества, я поймала задумчивый взгляд распорядителя. Он указал помощнику на меня, и я едва сдержала радостный вопль.
Но тут к нему подлетел Ванятка и что-то затараторил, склоняясь к самому уху!
Чё-ооорт! Теперь я уже с трудом сдержалась от разочарованного стона. Что бы ему чуть позже подойти, а?!
Выгоревшие белёсые лохмы возмущённо вздрагивали. А распорядитель, тот от кого на данный момент больше чем от кого бы то ни было зависела моя судьба, недоверчиво переводил взгляд с Ванятки на меня и обратно.
Когда он дал отмашку пацанам с верёвками уже подходящими ко мне, я готова была порвать Ванятку на куски! Вот урод! От немедленной мести обидчику удержало только осознание бесполезности и безусловной вредности подобного шага.
И без того на горизонте ближайшего будущего маячил завод по изготовлению конской колбасы.
Зыбкое видение этого небольшого здания с черепичной крышей, нарисованное воображением, было в сто раз более пугающим, чем любой Фреди Крюгер.
Больным от отчаяния и страха взглядом я проводила последнюю пару более удачливых товарок по загону, а чуть позже и отряд воителей под предводительством брюнетистого чуда природы.
Время, потраченное распорядителем на подбор подходящих лошадей, мужчины потратили с толком. По крайней мере, когда они вышли из двухэтажного домика, бывшего, как видимо, чем-то вроде постоялого двора или таверны, раны их были перевязаны, а лица спокойны.
Пока они седлали новообретённых скакунов, ветер пару раз доносил запах алкоголя, но никого не штормило. Значит, горячительные напитки воители употребляли вполне умеренно. Впрочем, когда они скрылись в лесу (несколько правее того места откуда вышли) мне уже было практически всё равно.
Готовая к любой пакости, я исподлобья следила за Ваняткой и мужиком в сапогах. Судя по их жестам и долетевшим обрывкам фраз, пока тут остаются покупатели, опасаться нечего, ну а потом…
С почти безумной надеждой во взоре смотрела я за теми немногими, что ещё прохаживались вдоль заборчика. Один невысокий толстяк в промокшей от пота рубахе хотел было меня купить, но распорядитель, доверительно склонившись к нему, сказал пару слов и всё. Толстяк увёл с ярмарки не меня, а серую прихрамывающую на переднюю правую ногу кобылку.
Читать дальше