Штаний Люба: В любой гадости ищи свои радости

Я тупо пялилась на труп, не в силах отвести глаз. Как быть? У всех героев книг, которые мне довелось прочитать, оставался, по крайней мере, статус разумного существа и способности к более или менее связной речи. Угу… Полезную и так необходимую мне сейчас информацию по поводу того как вернуться домой, можно добыть двумя способами: прочитать или услышать.

Только вот лошадей в библиотеки обычно не пускают, да и друзей и соратников в таком виде завести будет несколько сложновато… Почувствовав, что ещё чуть-чуть и мозги просто вскипят, я потрясла головой в безуспешной попытке привести её содержимое хотя бы в слабое подобие порядка. Фокус не удался, и единственным результатом моих мучений стало понимание: если не постараюсь вести себя, как обычная лошадь, меня, скорее всего, сочтут бешенной. Последствия, думаю, не заставят себя долго ждать.

Мысли, спутанные и неясные, бились о стенки черепной коробки, словно мошки в лобовое стекло летящего по трассе автомобиля. Внезапно коленки задрожали, и я почти наверняка упала бы, будь у меня только две ноги.

Вот чёрт! Тогда мне точно несдобровать. Учитывая тот факт, что я довела чуть ли не до истерики Ванятку и корявого, выставив себя идиоткой перед кучей народа, мне просто необходимо произвести благоприятное впечатление на вновь прибывших. Не думаю, что вести на своём хребте вооружённого до зубов мужика — лёгкая задача. Однако, даже принимая во внимание гибель нескольких скакунов, оставаться здесь для меня куда опаснее.

Вряд ли Ванятка сможет продать меня кому-либо из тех, кто видел его позорное бегство, а в этом случае конская колбаса — наиболее вероятный исход. Бежать же мне просто некуда. В лесу — волки, да и в городе одинокая лошадь вряд ли долго останется таковой. В последний раз тряхнув головой, я сцепила зубы и, старательно изображая святую невинность, подняла взгляд на людей, споро освобождающих раненых скакунов от поклажи.

Слава Богу, на моё смятение никто особого внимания не обратил, благодаря тому, что остальные лошади, почувствовав кровь, забеспокоились и принялись беспорядочно носиться по загону. Их испуганное ржание раздавалось вновь и вновь, пока не подал голос красавец, мрачно кивнув в сторону убитого коня.

— Убрать.

Несколько человек, тем временем спешившихся и уже расседлавших своих раненых скакунов, отреагировали моментально и без лишних слов оттащили труп.

От толпы, опасливо жавшейся поодаль, отделился крепкого сложения, слегка сутулый мужчина. Лет пятидесяти на вид, он был одет в простую, но явно добротную одежду и тёмные сапоги. Судя по вполне определённому сходству, он приходился Ванятке кровным родственником.

— Господину нужны лошади? — скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс он без особенного заискивания, но и не без опаски.

— Да, ты прав, — холодно отозвалось голубоглазое чудо, снимая с пояса небольшой мешочек, в котором вполне явственно позвякивали деньги.

— В таком случае я могу предоставить господину богатый выбор кобыл, в основном двухлеток.

Жеребцов, к сожалению уже разобрали, а те, что остались, не достойны Вашего внимания. — ответил распорядитель (ну, или продавец) старательно делая вид, что кошель в руке всадника его интересует мало. Однако взгляд, словно помимо воли хозяина, то и дело возвращался к туго набитому мешочку:

— остались только два чалых мерина да три тяжеловоза.

— Раз так, мы возьмём дюжину кобыл. Наших раненых жеребцов я оставляю на твоё попечение. С ними останутся двое моих людей, а на обратном пути мы заберём и тех и других. Да смотри, если что-то пойдёт не так — головой ответишь!

— Конечно, господин. — почтительно поклонился мужчина и, обернувшись, обвёл наш загон задумчивым взглядом.

Я приосанилась, стараясь выглядеть максимально подходящей для немедленного приобретения.

Сейчас не время думать о моральной составляющей данного процесса, очень уж жить хочется.

Хорошо бы ненавязчиво прогарцевать мимо голубоглазого красавчика, только, боюсь, ничего путного из этого не выйдет. В моей голове пока как-то не укладывается факт наличия целых четырёх нижних конечностей. Запутаюсь ещё…

— Мы вернёмся через час. Постарайся не разочаровать меня. — коротко бросил брюнет и, развернув своего коня, поехал прочь.

Несколько воинов спешились и, сняв поклажу, большую часть которой составляло разнообразное колюще-режущее оружие, передали своих израненных скакунов подбежавшим босоногим помощникам распорядителя.