Штаний Люба - В любой гадости ищи свои радости

Над головой тихо шелестели каменные листочки. Едва слышный цокот копыт по плотной сухой земле, казался грохотом. Чудилось, эхо подхватывало даже наши с горбуном дыхания и множило, усиливало, поднимало вверх.

Несмотря на тоскливое ощущение собственной неправоты и настойчивое желание развернуться на сто восемьдесят градусов и кинуться не ‘от’, а ‘к’ голубоглазому брюнету, я упрямо шагала вперёд. По морде катились слёзы и я ничего не могла с этим поделать. С каждым пройденным метром, понимала, как больно и холодно мне будет без горячих рук Эйлара, его силы и уверенности, и, всё равно — шла.

Чудилось: ещё чуть-чуть, всего один крохотный шажок, и сердце разорвётся на куски. Нежное восторженное чувство внутри билось в истерике, сыпало короткими и острыми вспышками боли то в желудке, то в боку, то ещё где. Знала бы, что любовь это так… непросто, ношпой запаслась бы. Или нурофеном, каким-нибудь.

Занятая борьбой с собственными тараканами, даже не заметила, как вышла из рощицы.

Остановилась, хмуро глядя перед собой. Дальше дорожка шла вверх. Не самая радостная новость, но было кое-что и похуже. До замка оставалось едва ли больше пары километров пути. И всё бы ничего, да пройти их предстояло по абсолютно лишённой растительности желтоватой плотной земле.

Вот тут-то и поддалась искушению: пройдя несколько метров, всё-таки обернулась. Выход из ущелья находился выше рощицы и деревья не помешали увидеть… Именно! Несколько десятков верховых спускались по склону, а Эйлар… Он нас ещё не заметил, но сомневаться не приходилось: заметит.

Лица воина я не видела, но воображение дорисовало то, что скрыло расстояние. И бугрящиеся под одеждой мышцы, и уверенно сжимающие повод длинные пальцы, и пристальный, ищущий взгляд чарующе голубых глаз, и едва заметную морщинку между нахмуренными широкими бровями, и сурово поджатые губы… И ореол восторженного обожания вокруг. Моего обожания и моего же восторга.

Хмыкнув, мысленно послала воздушный поцелуй тому, кто навсегда останется в моём сердце.

Принципы — это здорово, но мне тех, что есть, откровенно не хватает — колбасит, как ежа в центрефуге. Даже ноги подгибаются. Значит, придумаю новые. Не ноги, конечно, а принципы.

Например…

В голове крутились слова, фразы, воспоминания… Не отрекаются любя? — не мой случай. Русские своих не бросают? — Не то. Пару секунд терялась в раздумьях, всё ещё не решаясь выйти из-за прикрытия деревьев, но тут подал голос горбун, задремавший с полчаса назад:

— Похоже, сомневаешься в сделанном выборе, малыш? У тебя ещё есть возможность всё исправить. Я мешать не буду.

Алехандро шевельнулся, явно собираясь слезть на землю. Я же окончательно уверилась в своей правоте: не зря отказалась от брюнета. Изогнув шею, глянула на седока и ободряюще подмигнула зомбику. Калека этого никогда не узнает, но с сегодняшнего дня у меня будет ещё одна путеводная веха: Не пытайся вернуть назад того, однажды отпустил. Пусть это — лишь строчка из популярной песни. Пусть. Главное — идея стоящая.

Глубоко вздохнув, я бодро потрусила вперёд, напевая про себя ‘шагай, не грусти’… И окрик Эйлара, заметившего нас всего пару минут спустя, ничего уже не изменил.

Несмотря на золотистое чувство, сжавшее сердце, на душе было светло. Жить стоит так, чтобы потом не было стыдно. А любовь… Пусть будет! Кто мешает любить на расстоянии?! Даже если у нас с брюнетом не сложилось, не собираюсь забывать искрящееся золотом счастье, пережитое в его объятиях. В конце концов, оно того стоило.

Я уже вошла в раж и земля словно сама ложилась под копыта. Остановись я, наверняка рухнула бы, а так бежала на голом упрямстве. Ну, и по инерции тоже. И вот чёрт меня дёрнул оглянуться через плечо! Нет, не споткнулась и моськой дорогу не вспахала, но сбледнула от души. Даже кошмарик заметил.

— Что не так?! — Крикнул, наперекор бьющему в лицо потоку воздуха и тоже обернулся, чтобы зашипеть: — Богиня!

Действительно. Всадников уже видно не было, но у входа в ущелье сверкала и переливалась тонкая фигурка в длинном алом платье. Солнце до дна долины ещё не добралось и оттого свечение округ небожительницы казалось ярче. Было бы нереально красиво, да как-то дурно сделалось. Раз уж блондинка явилась при свете дня и не во сне — дело худо.

Откинув гнетущее предчувствие, я сосредоточилась на дыхании. Чему быть, того не миновать!

Алехандро лишь крепче вцепился в гриву, когда у меня с перепугу открылось даже не второе — третье дыхание. Ломанулась я, будто впереди не замок, а последняя грандиозная распродажа века в любимом магазине.