Кристофер Сташеф: Мой сын маг

Чаще всего форма совпадала с содержанием. Но время от времени Савл проникался уважением к людям, которым плевать было и на то, и на другое. К слову сказать, Мэт всегда одевался препаршиво.

Мэт вышел из замка, когда на паутине еще серебрилась роса, отыскал в саду самую большую сеть и обратился к оккупировавшему ее ткачу:

— Мне бы хотелось переговорить с Королем-Пауком, если он не занят. Хочу потолковать с ним насчет возвращения домой — в мой настоящий дом, точнее говоря.

Солнечный луч упал на капельки росы, они засверкали, и вся паутина преобразилась, превратившись в настоящую драгоценность. Мэт не мог отвести от нее глаз, и ему вдруг показалось, что сверкающая паутина окутала весь мир вокруг пего. Солнечные лучи играли и переливались в каждой росинке. Мэт погрузился в эту красоту, затаил дыхание...

Прошла секунда, еще одна... паутина угасла. Все стало обычным, только паук по-прежнему сидел посередине — равнодушный и безучастный к чему бы то ни было.

Мэт огорченно вздохнул, повернул голову и...

...И вытаращил глаза.

Угловой магазинчик был на своем старом месте. В нем уже много лет ничего не менялось — менялись только ярлыки на вещах. Каждый год, приезжая в гости к родителям, Мэт с радостью отмечал, что магазинчик выглядит точь-в-точь как раньше.

Домой? Он попал домой? Ну конечно, а как же иначе? Король-Паук, чья сеть, сплетенная из силовых полей и людей, простиралась так широко, что захватывала Землю во всех альтернативных универсумах, сработал с потрясающей скоростью.

Мэту показалось, что все вышло уж как-то слишком легко — учитывая, сколько времени ему когда-то пришлось потратить на расшифровку сложнейшего стихотворения на клочке пергамента. Ведь только переведя эту головоломку, он попал в Меровенс. Вдруг у Мэта появилось неприятное чувство. Он не мог отделаться от ощущения, что к его лодыжкам и запястьям привязаны тоненькие ниточки. Им снова манипулировали. Уж не Савл ли надоумил его отправиться домой?

Что-то зарычало у него за спиной. Мэт развернулся. Адреналин вскипел у него в крови — какой еще сверхъестественный монстр...

К остановке подъехал автобус-экспресс, курсировавший по дороге номер тридцать четыре.

Мэт ошеломленно лупал глазами. Он настолько привык ко всяческим драконам и мантикорам, что теперь автобус — самый обычный автобус — казался ему сверхъестественным созданием, а выхлопные газы, на которые он раньше и внимания-то не обращал, сейчас показались отвратительнейшим зловонием. Да, испортила его жизнь на свежем воздухе, определенно испортила.

Двери автобуса открылись, и водитель проворчал:

— Эй, парень, будем садиться или глазки строить?

По лицу Мэта расплылась дурацкая улыбка.

— Я только поздороваться с вами хотел, мистер Джо. Водитель уставился на Мэта и улыбнулся:

— А, да это ты, Мэт! Никак каникулы?

Мэт пожал плечами и снова глупо ухмыльнулся.

— Ну ясно, каникулы, только, кроме тебя, никто про это не знает, хохотнул Джо. — Ладно. Рад был повидать Тебя, парень. Смотри, поосторожнее.

— Вы тоже, мистер Джо. — Мэт помахал водителю рукой.

— Можешь называть меня просто Джо, Мэт, — сказал Водитель. — Ты уже большой, и между прочим, уж восемь лет, как я тебе это твержу. Ну, бывай!

Двери закрылись, и автобус уехал. Мэт проводил его глазами и еще раз внимательно огляделся. Жилой дом на северо-западном углу выглядел в точности как раньше, вот только его владелец наконец починил крыльцо. Около маленькой мясной лавчонки на другой стороне улицы, как обычно, толпился народ. Там появилась хозяйка, миссис Пикарелли, поставила на полку несколько банок с консервами и удалилась. Ей — семьдесят пять, а она еще хоть куда. Мэт надеялся, что муж ее жив и здоров. В восемьдесят лет мистеру Пикарелли следовало бы посиживать в кресле-качалке, а не мясо рубить. Но кто мог отправить его на пенсию? Он — хозяин лавки.

Тут Мэт вспомнил, что виделся с Пикарелли на Пасху, стало быть, в начале июня. Ну правильно, и детишки тогда бегали по проезжей части улицы, увертываясь от проезжавших машин. Вряд ли Пикарелли за это время сильно постарели — ведь это для Мэта прошло целых пять лет, а не для них.

Мэт развернулся и зашагал дальше по улице. Молодчага Король-Паук — так точно переместил Мэта. До родительского дома отсюда оставался всего один квартал. Совсем неплохо, если учесть, что Мэт перенесся сюда из другой вселенной. По пути Мэт отметил, что садик мистера Гуссенховена выглядит так же аккуратно, как раньше, а лужайка около дома зеленеет свежей густой травой. Вот только угол садового забора опять обвалился и был забит куском листового железа, из-за чего вся ограда перекосилась. Наверное, какой-нибудь пьяный осел, пытаясь среди ночи совершить крутой поворот, задел ограду на своей машине. Уж точно этот осел был пьян, иначе уразумел бы, что от столкновения со стальной оградой бампер машины перекорежится. И не только бампер. Может, этот нахал и не заплатил мистеру Гуссенховену за причиненный ущерб, но наверняка выложит приличные денежки за собственное лечение.