Кристофер Сташеф - Мой сын маг

— Проверь все хорошенько, сынок. Тут я согласен с Платоном — непроверенная жизнь не стоит того, чтобы жить. В наше время, когда идет такая борьба идеологий, это истинно, как никогда.

— Надеюсь, платят тебе хорошо? — осторожно поинтересовалась мать.

— Очень хорошо, мама, — заверил ее Мэт. — Больше профессорского оклада.

— Ну ладно. — Отец вроде бы немного успокоился. — Стало быть, имеет смысл позаниматься этой работой несколько лет. Накопишь денег, а потом можно опять посидеть на стипендии. А как насчет безопасности этой твоей работы?

— Безопасность — как у министра, — заверил отца! Мэт. — К тому же к моим услугам — лучшие медики страны.

О том, что меровенсским врачам за пределами дворца Алисанды он не доверял ни на йоту, Мэт упоминать, естественно, не стал.

— А как насчет пенсии? — заботливо поинтересовалась мать. — Я понимаю, ты еще слишком молод, чтобы думать о подобных вещах, Матео, но об этом придется задуматься раньше, чем тебе кажется!

— О, пенсия великолепная!

В конце концов Мэт надеялся, что умрет раньше Алисанды, а покуда она оставалась королевой, ему не было нужды беспокоиться о крыше над головой и пропитании. Теперь настала пора сообщить не самые приятные новости. — Есть, правда, один недостаток в этой моей новой работе.

— Какой же? — Отец напрягся, мать сжала кулаки так, что костяшки побелели.

— Я не смогу часто наведываться к вам. Может быть, раз в год на полдня, не чаще.

Мать вздохнула:

— Действительно редко.

— Да уж, — кивнул отец. — Но, может быть, мы сможем навещать тебя?

— Боюсь, не получится, — протянул Мэт. — Я буду жить... в... гм-м-м... засекреченном поселке.

И опять Мэт сказал чистую правду. Кто в этом мире знал о замке Алисанды?

— Это будет... не очень приятно, — нахмурилась мать. — Но если в остальном это такая хорошая работа, то, конечно...

— Хорошая, мама, — нежно проговорил Мэт, стараясь успокоить мать.

— Что ж, если тебе хочется этим заниматься, значит, ты должен согласиться, — решительно заявил отец.

Мать кивнула и взяла Мэта за руку:

— Конечно, должен. Только, пожалуйста, пиши нам почаще, Матео.

— Обещаю, мама.

Пообещать писать чаще, чем раньше, было очень легко, поскольку раньше Мэт отправлял родителям по одному письму в месяц. Следовало что-то придумать — как переправлять письма родителям. И еще — какой-нибудь сувенир. Какое же заклинание для этого подойдет? А позвонить — удастся ли позвонить?

— Но если ты будешь жить в таком засекреченном месте, что туда нельзя приехать, куда же мы будем писать? — пожал плечами отец.

— Я пришлю вам адрес, откуда ваши письма будут переправлять мне, — уверенно ответил Мэт — он неожиданно понял, как это сделать.

— В конце концов он все решает сам, — напомнила мать отцу.

— Да, конечно, — тяжело вздохнул отец. — Пусть тебе повезет, сынок. — Он кисло улыбнулся. — Что говорить, И мне в свое время с научной карьерой не шибко повезло.

— Это ты так думаешь, — заметил Мэт. — А я считаю, что это вышло потому, что тебе больше нравилось преподавать, чем заниматься научными изысканиями.

— Ну да, или точнее сказать — играть в научную политику, — сухо проговорил отец. — Если ты избрал себе такое поле деятельности, что там нет политических игр, сынок, то я не против. Понимаю, ты не имеешь права распространяться, но уж о том, что за язык, которым ты теперь занимаешься, ты, наверное, мог бы рассказать?

Повезло. Беседа перешла в область безопасных тем — в область поэзии и мифологии. Поэзия была отцовским коньком, мифология — материнским. Оба как зачарованные слушали в переводе Мэта стихотворные меровенсские баллады. Время летело незаметно, и вот часы пробили трижды.

— Три часа! — вскрикнул Мэт. — Господи! Я опаздываю!

— Я не знал, что у тебя так мало времени.

Отец поднялся вместе с Мэтом.

— Мне нужно... торопиться. — Так, он прибыл сюда где-то около полудня. Значит, в Меровенсе уже пролетело полтора месяца. — Простите меня. Время пролетело так незаметно.

— Что ж, я рад, что тебе по-прежнему приятно наше общество, — улыбнулся отец.

— Ну конечно, а как же! — Мэт улыбнулся и крепко обнял отца. — Еще как приятно! Когда я с вами, я не замечаю, как течет время. — Он повернулся к матери, обнял и ее. — Мама... можешь отрезать мне прядь своих волос?

— Чтобы ты вспоминал обо мне?

Мать достала из коробки для рукоделия ножницы и, улыбаясь сквозь слезы, отстригла черную прядь длиной в несколько дюймов.