Лариса Казимирова - Дефект бабочки. Другой мир (СИ)

Напротив окна полукругом стояли четыре кресла, в трех уже сидели Ясный князь, Даэлин и незнакомый мне молодой мужчина. Удивительно — неужели он и есть канцлер? Оказалось, что именно так. Лис представил нас друг другу и усадил меня в четвертое кресло.

Началось долгое представление, в котором я играла роль неодушевленного предмета. Как впрочем все в комнате, за исключением главного советника, зачитывавшего договор, и кронпринца с канцлером поставивших свои подписи — один от имени главы Дома, другой от имени короля Рондана.

Помимо позволения сто лет разрабатывать месторождение железной руды где-то «в районе Синего лога», королевство получало право не платить с этого налоги и пошлину. Взамен, сроком на эти сто лет королевство предоставляло Дому двух магов, не считая меня. Разрешало приглашать своих мастеровых и инженеров, неважно какого рода деятельности и столько, сколько Дому потребуется. Разрешало поступать в свои университеты двадцати эльфам в год, на тех же условиях, что и подданным короля. Разрешало приглашать к себе «мужей наукам обученным». Обязывалось обучить меня всему, что должен знать маг. Наконец, разрешало покупать огнестрельное оружие, сколько понадобится.

На фоне всего этого последний пункт о надлежащем сопровождении девицы именуемой Ирой Крамин смотрелся как то несерьезно. Непонятно, зачем Лису понадобилось его включать — неужели действительно так за меня переживает, что расставаться не хочет? Даже напомнил советнику о погибшем брате, чтобы фактически обвинить его в предвзятости и своего добиться. Кстати, если я все правильно поняла, у советника есть веские причины ненавидеть учителя, а значит и меня заодно. И Ясина убил он.

Я взглянула на эльфа. По его лицу ничего нельзя было угадать — абсолютное спокойствие и гармония. А ведь Тэлинэ арестована и сейчас наверняка ее допрашивают. Нет, если бы он был в чем-то замешан, то вряд ли оставался спокоен. Или он великолепный актер.

Договора, записанные на богато изукрашенной бумаге с гербами Дома Бабочки и Рондана наконец подписали. Все отправились в обеденный зал, где уже был накрыт стол. Там в присутствии чуть ли не всей крепости было объявлено о «скором союзе». Звучало как-то двусмысленно. Особенно после того как все прокричали «благослови Мать Природа» Дому, королевству, Даэлину и мне. Формулировка для нас с женихом была настолько витиеватой, что становилось непонятно при чем тут цветы, бабочки и «не менее четырех яблок на ветви». Солнце за окном уже перевалило далеко за полдень, день близился к вечеру.

Начался пир, на сей раз он проходил с большим размахом. Взять хотя бы то, что перед каждым стояла серебряная тарелка, ложка и кубок. Я знаю точно — в крепости их раньше не было, получается, специально привезли. А вот нож каждый достал свой, даже матушка коменданта, опять сидевшая рядом со мной, слева, выудила из-за пояса короткий, узенький клинок с изящной золотой рукояткой. Справа место занял Даэлин, который и одолжил мне один из своих ножей. Нож был с широким клинком и оплетенной кожаными ремешками рукояткой — явно не для стола. Невольно подумалось, не использовался ли он по своему прямому назначению. И помыли ли его после этого.

В этот раз столы были поставлены другим способом — по периметру зала, вдоль трех стен, так, что середина оставалась свободной, и пирующие сидели лицом к ней. Несмотря на большое количество народа особого шума не было. Гости негромко переговаривались между собой. Затем в зал вошли музыканты, их наверное тоже привезли в честь праздника. Зазвучала медленная мелодия, со странным неровным ритмом, тем не менее очень красивая, если вслушаться.

— Княгиня, — прошептала, наклонившись в мою сторону эльфийка. — Я не успела сделать это раньше, и потому сейчас прошу у вас прощения. Я невольно оказалась замешанной в клевете на вас. Надеюсь, вы простите? Поверьте, меня удручает мой промах.

Она грустно вздохнула, а я невольно дернулась, но все же удержалась от злого взгляда. Ни на секунду не поверив подколодной змее, мне все же удалось ничем не выдать свой гнев. Увы, но в ближайшие три года придется забыть о явном проявлении чувств, если хочу выжить. В любом случае, доказательств ее участия в этом деле у меня нет. Пусть думает, что я поверила.

— Госпожа Иннэ, я не сержусь на вас. Считайте эту страницу нашей истории перевернутой.

— Я так рада, княгиня. Ах, я и помыслить не могла о том, что задумала Тэлинэ! Страшный позор! Не удивительно, что она покончила с собой.