Кристофер Сташеф: Чародей раскованный

В огне появилось огромное синее лицо, и синяя рука с железными ногтями заскребла, нащупывая колыбель.

Корделия пронзительно завизжала, и рука яги внезапно вывернулась. Она взревела, и пораженный Джефри поднял взгляд. Затем резко повернулся к колыбели, чудовище с радостным воем скребло его. Джефри заревел, став вдруг обыкновенным, очень испуганным трехлетним мальчиком.

— Прочь, проклятая! — завизжала Гвен, и рука чудовища трахнулась об подоконник с треском пистолетного выстрела. Яга завопила, но сжала Джефри еще крепче; лицо у него сильно побагровело. Затем синее лицо отвалило прочь, и рука выдернула Джефри за окно.

Род прыгнул к окну и высунулся, глядя вниз.

Под ним яга сбегала по стене донжона, словно паук, размахивая в воздухе Джефри. Глаза у Рода сузились, и переполнившая его холодная ярость не оставила места для жалости. Рука яги внезапно вывернулась, затем повернулась вновь, отрываясь от плеча. Визги ее пробуравились сквозь череп Рода, когда она вращаясь, падала вниз.

Рука ее плавала высоко в воздухе, вместе с Джефри.

Рядом с Родом очутилась Гвен, пристально глядя на синюю руку. Один за другим пальцы разжались, и Джефри подплыл к ним, укачиваемый материнскими мыслями и рыдая.

Род не остался досматривать остальное, младший его мальчик был в безопасности, но вот старший — нет. Он перевел холодный пристальный взгляд на герцога.

Герцог Фойдин все еще дрался, но фехтовал он со злорадной усмешкой, так как Магнус уставал. Он стал медленно парировать и запаздывать с ответными выпадами. Герцог рубанул его по голове, Магнус увернулся и споткнулся о край ковра, упав ничком. Герцог зарычал от жестокого удовлетворения и обрушил на Магнуса рубящий удар.

Руку ему с силой рвануло назад, отшвырнув его к стене. Он завопил. Затем он встретился взглядом с Родом, и на лице его появился страх. Глаза у Рода сузились, и тело герцога тряхнуло от внезапного, приглушенного взрыва. Кровь отхлынула у него с лица, голова отклонилась назад, а глаза закатились. Потом он осел на пол.

— Что ты сделал? — прошептала в наступившей тишине Гвен.

— Взорвал ему сердце, — пробормотал Род.

Из колыбели раздался громкий плач.

Гвен подбежала к ней, взяв ребенка на руки.

— Ну, ну, мой любимый, успокойся, ш-ш-ш. Все хорошо, все хорошо; никто тебя здесь не тронет, и мама скоро придет за тобой. — Она подняла взгляд на Рода. — Хвала Небесам, что мы успели!

Отец Ал кивнул.

— Часовые герцога, должно быть, сообщили ему, что лорд Керн у ворот, поэтому он попытался назло ему убить Элидора.

— А потом убил бы и младенца! — Внезапно в Роде поднялся гнев, надувая, сотрясая его, словно шторм. Отец Ал очутился рядом с ним, тряся его за плечи и крича:

— Дело сделано, герцог убит! Элидор в безопасности, младенец в безопасности, ваши дети в безопасности! Все дети в безопасности — вы лорд Гэллоуглас, а не лорд Керн! Вы — Род Гэллоуглас, Родни д'Арман, переправленный сюда с Грамария в другую вселенную — с помощью науки, а не магии. Вы — Род Гэллоуглас!

Род почувствовал, как гнев начинает мало-помалу спадать, а Сила таять. Она ослабла и пропала — он зашатался, мозг его внезапно окутало туманом; помещение пронзали звезды.

— Милорд! — Гвен очутилась рядом с ним, держа одной рукой младенца, а другой обняв его.

— Да, я знаю, вы опустошены, — отец Ал положил его руку себе но плечо. — Такое применение магии потребовало до капли все резервы, какими обладало ваше тело. Но соберитесь — дело еще не закончено, слышите?

Слышу? — нахмурился Род, мотая головой, пытаясь прояснить ее. Он напрягся и смутно, сквозь звон в ушах, расслышал крики и лязг стали. Война!

— Войска лорда Керна бьются с солдатами герцога! — резко внес ясность отец Ал.

Адреналин вспрыснул свою последнюю дозу, и Род выпрямился.

— Нет... нет, я могу стоять. — Он отвел их руки и стоял сам, покачиваясь, а затем приобрел устойчивость.

По всему замку прогремел голос, исходивший из самих стен: «ВАШ ГЕРЦОГ УБИТ! БРОСАЙТЕ ОРУЖИЕ!»

Наступил миг безмолвия. Затем начался тихий стон, который превратился в звуки отчаяния. Когда он замер, Род смутно услышал стук и лязг мечей, щитов и алебард, звеневших по холодному камню.

— Тот голос, — прошептала Гвен.

— Что насчет него? — нахмурился Род. — Мне он показался совсем не благозвучным.

— Он был твой.

— Я думаю, приближается ваш дубль, — пробормотал отец Ал, — явившийся за своим.

— Хорошо, — пробурчал Род. — Пусть забирает на здоровье.