Кристофер Сташеф - Чародей в скитаниях

— До каких только чудес не дошло нынче управление погодой, — дивясь, покачал головой Род. — Но зачем?

— Чтобы сделать Отранто ни на что не похожей, — объяснил брат Джой. — Пока существует всего полдюжины таких планет наслаждений, но этого уже достаточно для возникновения сильной конкуренции. В конце концов число действительно богатых граждан в Земной Сфере не так уж велико.

Шорнуа кивнула.

— И большинство из них хотят лететь на Отранто.

— Отранто похоже прочно захватила основной поток туристов — «что нибудь для каждого» и все такое. Как я понимаю, у них для каждой темы развлечений отведен отдельный континент.

— Скорее очень большой остров, — поправила Шорнуа. — Но их там много, да?

Брат Джой кивнул.

— Поэтому другие планеты наслаждений вынуждены специализироваться. Они привлекают лишь небольшой процент клиентов, но этот небольшой процент доходит до миллиарда в год. А заманивают они этих клиентов, разрабатывая только одну тему, но разрабатывают ее во всех вариациях, для каких только есть место на целой планете.

— О, — Род оглянулся на разрушенный замок и мрачные особняки под нависшим над всем этим тяжелым, серым небом. — Как я понимаю, Отранто специализируется на готических романах.

Брат Джой кивнул.

— Для этой цели они даже переименовали планету. Раньше она была Звезда Зейна IV.

— Ее заполнили домами с привидениями, мрачными вересковыми пустошами и самыми тщательно спроектированными кладбищами, на каких когда-либо покоились тела, — сказала Шорнуа. — Туристы воплощают свои фантазии, переодеваются с головы до пят в маскарадные костюмы и бродят по своим, взятым напрокат фамильным особнякам, прислушиваются к лязгу цепей или стенаниям призраков.

— Так, — молвил Род. — Значит, я могу ожидать, что увижу целую стаю упадочных аристократов, преследуемых фамильными духами?

Шорнуа кивнул.

— И кучу бедных гувернанток, и уйму шикарных сельских помещиков, так и излучающих Weltschmerz* [4], и настоящий зоопарк разных чудовищ.

— Но самая большая приманка, — дополнил брат Джой, — это конечно же дома снов.

— Да, — Шорнуа с мечтательной улыбкой уставилась в пространство. — Ложишься, принимаешь наркотик, вводящий тебя в транс...

Род резко остановился, в ужасе уставившись на нее:

— Наркотик-зомби?!!

— Нет, нет! Он просто глушит телесные ощущения и повышает внушаемость. Наркотик-зомби совершенно отключает лобные доли мозга, лишая клиента всякой свободы выбора, а выбор играет важную роль. Клиент действительно должен реагировать! Конечно, реагирует он в общем-то вполне в рамках сюжетной линии, если он не настоящий оригинал...

— Сюжет? — нахмурился Род. — Я думал, он просто видит сон!

— Ну, так оно и есть, но сон этот идет из компьютера прямо в мозг клиента. Конечно же, заранее расписанный во всех деталях, и клиент играет героя или героиню. Как я слыша, это высшее достижение в области развлечений — волнующее, воздействующее на эмоции, со всеми цветами, в полном звуковом окружении, с полным диапазоном запахов и привкусов и полным ощущением осязания.

Он задрожал:

— Рвущиеся корсеты* [5]стоят дороже.

Гвен недоверчиво уставилась на нее.

— Как я понимаю, — сказал брат Джой, — все это выглядит куда ярче, чем действительность.

— О, нет! — плотно зажмурил глаза Род. — Почему это мне вдруг стало жаль всякого, кто прошел через один из таких снов?

— Возможно потому, что после того, как клиенты пройдут через один такой сон, они по большей части уже никогда не могут удовлетворяться реальной жизнью. В результате они постоянно жаждут увидеть еще один сон, и еще, и еще, — брат Джой содрогнулся. — При таких обстоятельствах утверждать, что они не создают привыкания всего лишь потому, что не вызывают физической потребности организма, значит просто манипулировать значением этого термина.

— Никогда, — заявила с полнейшей решимостью Гвен, — ни под каким видом я не подвергну себя такому.

— О, но они не опасны! — воскликнула Шорнуа. — Да и не могут быть опасными, иначе дома снов потеряют клиентов.

Род покачал головой.

— Забудем про сам сон. Ты ведь лежишь там в отключке несколько часов, верно?

— Всего лишь несколько минут реального времени. Самое большее, час, — ответила Шорнуа.

— Час? — нахмурясь повернулся к ней Йорик. — Да сколько же, собственно, стоит эта эмоциональная конфетка?

— Все пару сотен квачей...

— Пару сотен? За менее чем час?

— Это реального времени, — вздрогнула Шорнуа. — Но пока ты видишь сон, тебе кажется, что он длится недели, а может даже месяцы.