Кристофер Сташеф - Чародей в скитаниях

— Но как же сила арбалета, что мечет стрелу убить человека? — нахмурилась Гвен.

— Всего лишь сила мускулов, припасенная до времени. — Род покачал головой. — Понимаешь, когда арбалетчик натягивает тетиву, он просто переводит силу из своей руки и плеча в упругое дерево арбалетной дуги. Но чтобы вложить эту силу, арбалетчику требуется несколько минут, на возведение тетивы. А потом, когда он нажимает на спуск, высвобождающий пружину, вся эта энергия высвобождается одной быстрой вспышкой, и вот это-то и выбрасывает стрелу намного сильней, чем способен метнуть ее обыкновенный лук.

Гвен медленно кивнула, не упуская ни слова.

— И точно так же лук простого лучника способен метнуть стрелу намного дальше, чем ратнику удается бросить копье?

— Ну да, — Род выпрямился на стуле, удивленный тем, как быстро она поняла. — Конечно стрела к тому же легче копья. Это тоже помогает.

— А так же и то, что концы лука подлиннее рук копьеметателя, не правда ли? Ибо я замечала, что чем длиннее лук, тем дальше он пускает стрелу.

— Ну... да, — промолвил пораженный Род. — Чем длиннее рычаг, тем больше он умножает силу, а два конца лука и рука копьеметателя все одно рычаги.

— И более длинный лук может быть более тугим, но все же поддающимся натягиванию?

— Э... да, — Род почувствовал, как по спине у него пробежал легкий холодок. Схватывала она чересчур уж быстро. — И арбалет мощнее, потому что он намного туже.

— Но стреляющий из него, может согнуть его при помощи ворота, — кивнула Гвен, казавшаяся почти сердитой от сильной сосредоточенности.

— Верно, — с трудом сглотнул Род. — Ну... э... в этом мире, есть другие источники энергии, но самый важный — это сила, называемая «электричеством». Она похожа... — он зарыскал в поисках объяснения. — Она невидимая, но течет словно вода. Но только через металлы. Она... — тут на него нашло озарение. — Она похожа на силу, которой пользуешься ты, когда заставляешь предметы двигаться с помощью мысли. — Он махнул рукой. — Хоть ее и не видно, ее можно почувствовать, если прикоснуться к проводу, по которому она протекает. Еще как можно почувствовать! — Он нахмурился. Хотя, на самом деле, мне не следовало говорить, будто ее не видно. Ты когда-нибудь смотрела на молнию, милая? Нет, ну конечно смотрела! Что со мной стряслось? — Один такой случай он уже помнил особенно ярко. Они сидели в пещере, прижавшись друг к другу, наблюдая, как громыхает в небесах молния. А когда ярость грозы порядком ослепила их... — Он прочистил горло. — Молния и есть электричество, во всяком случае один из видов электричества.

— Да что ты говоришь, — выдохнула она. — Значит сей род посадил на цепь молнию?

Род кивнул, взволнованный (и похолодевший) из-за ее быстрой сообразительности.

— Они придумали, как заставить делать всевозможные фокусы, милая.

— Значит сей свет есть молния на привязи? — глаза ее стали огромными.

— Можно рассматривать его и так, — медленно кивнул Род. — Но его применяют и для других вещей. Те выпуклые штуки у них на бедре, их называют «бластерами», и электричество в них заставляет рубин создавать лучевой меч.

Гвен ошеломленно уставилась на него. Род снова кивнул.

— И его можно заставить сделать и другие вещи, великое множество других вещей. Назовем любую задачу, милая, и есть все шансы, что эти люди придумали способ заставить выполнять ее электричество.

— Забота о других, — немедленно назвала она.

Какой-то миг Род сидел не двигаясь, лишь глядя на нее. А затем улыбнулся и взял ее за руку.

— Конечно. Мне следовало б знать, что ты придумаешь единственное, чего они не смогут сделать. О, не пойми меня неправильно, у них есть машины, способные позаботиться о телах людей, обо всех их физических надобностях. Электричество движет машинами, умеющими стирать одежду, готовить еду, убирать в доме. Но дать почувствовать, что кто-то заботится о тебе, что ты небезразличен другому человеку? — Он покачал головой. — Нет. Они могут при известном старании выдать убедительную иллюзию, но в глубине души все знают, что они не настоящие. О людях могут по-настоящему заботиться только люди. Никакой замены им пока не изобрели.

Она долгий миг глядела ему в глаза — а ее глаза были наполнены волнением, но согреты главным предметом ее забот — им. Возможно, именно поэтому ее глаза так гипнотизировали. Они казалось заполняли все поле зрения Рода, приглашая, умоляя...

— Я вспоминаю рассказ про обезьяну и питона, — тихо произнес он.