Терентий Гравин: Игрок поневоле

Сам я, честно говоря, так и не понял, как недавно оживший Теодор всё это успел провернуть, запротоколировать, вписать, обозначить и разметить? Наверное, он легко мог дать фору в этом вопросе всем чиновникам канцелярии губернатора, заседавшим некогда в Ихрезе.

Так что мою ненаглядную встречал улыбающийся Чайревик, которому в меру его сил помогал Александр. Появившийся чуть позже Эван Брок всеми силами скрывал свою вселенскую обиду на богиню и почти с ней не разговаривал. Наверное, по этой причине сияда уселась-таки именно слева от меня, явно заинтригованная громадной кучей уже собранных, пыльных и очень древних фолиантов, рукописей и книг. В её глазах всё ещё сияло недоверие, но также плескалась и откровенная надежда: «Вдруг и в самом деле?..»

Уж я-то хорошо знаю, насколько падки дамы на украшения и титулы. Победить эту пагубную страсть в женщине может только одно: её всеобъемлющее желание обладать всем миром.

Но наконец-то мы все уселись за стол, заранее проинструктированная Тьюша разлила нам вина по бокалам, а только сегодня оживший и уже успевший стать князем Теодор Брок встал и произнёс вступительную речь. Говорил он только по существу, кратко и в тему. Да оно и понятно: враг у ворот, в любую минуту может прозвучать сигнал тревоги, не до разведения политесов.

Но Даниэллу, Димона и своего внука — с ходу назвал «их сиятельствами». А юного Сандера — «светлостью». Что поразило в первую очередь меня. Однако дальше всё встало на места. На стене за спиной рассказчика высветилась цветная магическая карта, с обозначениями земель и даже с именами их владельцев. Мы находились сейчас в княжестве нашего союзника, Теодора Брока. На востоке располагалось княжество Грома Максима-Адриано. Чуть севернее наших границ простирались земли маркиза Чайревика и маркиза Эванджелина Брока. Ну и непосредственно в здешнем княжестве, возле границы с моим, находилось баронство Сандера-Александра. Именно в него дедуля обещал засылать переселенцев в первую очередь.

Кто бы спорил!

Но нашлись и такие! Моя ненаглядная дама готова была расстрелять нас взглядами.

— Почему мне ничего не досталось?!

Дедуля не растерялся:

— Вашему сиятельству достался наиболее ценный приз: сам князь Гром.

Не хочу вспоминать, как после этого ушлая сияда стала покусывать в задумчивости губки и хмурить бровки. Словно прикидывала: насколько она продешевила и что можно потребовать в качестве компенсации за утерянную шкуру всё ещё не убитого медведя. Хорошо, что хозяин замка сказал заключительные слова долгого спича, и мы стали пить и есть.

Сам же Теодор, как не нуждающийся пока в пище, а только любующийся ею, перешёл к описанию наших действий по сбору и агитации переселенцев. Метки раздал. Вручил мне драгоценные камни небывалой стоимости. Снабдил ещё и каждого по отдельности кошелем с золотом. Подарил сияде всё, что было на ней сейчас, и то, что она уже надевала. Отдельно уточнил: одежды и драгоценности, чтобы ненароком чего не забыла. Раздал каждому в непромокаемых магических папках документы на титулы, личные гербы и реестровые описи занимаемых земель.

Титаническую дед работу провернул. И, как это ни странно, вроде всем угодил. Даже моя ненаглядная краса задумалась и ничего не пыталась потребовать, поменять или оспорить. Наверное, прекрасно поняла, что всё это — преогромнейший аванс, за, скорей всего, никогда толком не выполнимое задание. Этакий квест на всю жизнь, за который ни один реальный игрок (будучи в здравом уме!) никогда не возьмётся.

Я же молчал, больше не пил, зато довольно плотно насыщался. Что-то мне подсказывало, что не скоро ещё удастся побаловать свой желудок настолько изысканными яствами. Да и Тьюша постаралась, летая как метеор, то к нам, то на кухню, то в кладовые. Не удивлюсь, если она нам опять в дорогу сумела уложить среди вещей великолепные бутерброды, фляги с лучшим дедовым вином и мелкие приятные вкусняшки.

Напоследок хозяин приёма (иначе язык не поворачивался назвать эту трапезу с настолько историческими соглашениями, прозвучавшими за этим столом) задал вопрос всем сразу:

— Не лучше ли вам будет уходить из крепости немедленно, как только стемнеет?

Все синхронно посмотрели на меня, но я развёл руками:

— Мнения высказывают все. Начинаем с самого юного. Вам слово, барон!

Бывший вор мира Дракулы зарделся от довольства. Хотя тоже прекрасно понимал, что «его светлость» — он только здесь, в стенах этого замка. И вряд ли кто поверит его бумагам уже за воротами. Но всё-таки следовало держать марку. Парень расправил плечи и заговорил баском: