Дарья Кузнецова - Во имя Чести (СИ)

— Да всё по-старому. Володьку чем-то наградили, но за что — я не знаю, мне по должности не положено. Но отец опять ворчал, что с этим наградным листом в туалет надо сходить, а не гордиться им; хотя сам, конечно, гордится, — хмыкнула я. — Что ещё? Завязей в этом году много, родители думают, не то уничтожить излишки, не то яблони подкормить посильнее.

— Ты им сказала? — участливо уточнил он. По тому, как я в ответ скривилась, сам всё прекрасно понял и укоризненно припечатал: — Варвар, ты — бестолочь!

— Да знаю я, — я состроила мучительную гримасу. — И что приглашение на вручение им придёт, и всё равно они узнают. И что о распределении моём отцу доложат все, начиная с командира учебного корпуса и заканчивая командующим того сектора, куда меня зашлют. Мне вообще кажется, что он и так давно в курсе; и я не могу понять, не то это здравый смысл, не то просто установка с детства «отец всегда всё знает». Но мама! Она же плакать будет, как пить дать. Она за нас всех переживает. Если братцы ещё ладно, то из-за меня она же вообще изведётся. А уж что бабушка скажет, я даже представлять не хочу!

— Но ведь придётся сказать. Вручение-то через две недели, со дня на день они и без тебя всё узнают.

— А то я не знаю, — мученически вздохнула я, с тоской разглядывая сквозь ветки деревьев пронзительно-синее вечернее небо.

Уже много лет Земля не является столицей человеческих миров. Основная жизнь кипит там, дальше, во многих световых годах к центру галактики, а здесь уже давно тихая уютная окраина. Сейчас Земля славится на всё человеческое содружество своими экологически чистыми фруктами, тихими курортами, заповедниками и биологами в самом широком смысле этого слова, начиная от вирусологов вроде Валеры и заканчивая агротехниками и ветеринарами вроде меня. А ещё — своими пилотами и штурманами.

Последние годы я веду двойную жизнь. Звучит, конечно, смешно, но знал бы кто, как утомила меня эта конспирация!

Дело в том, что одна Варвара Дмитриевна Зуева — приличная дочь приличных родителей, она учится на ветеринара, и делает это хорошо. Звёзд с неба не хватает, но не доставляет преподавателям проблем. Точнее, не доставляла; благо, диплом позади, и скоро я уже получу свою заветную синюю книжицу без троек. За которую большое спасибо как раз Валерке, единственному посвящённому в мою Великую Тайну лицу: без него я бы точно завязла в теории и вылетела с треском.

А вот вторая Варвара — блестящий (это не я такое придумала, это командир сказал) курсант лётной школы. Погоны, назначение и диплом будут вручены в торжественной обстановке через две недели. Не сказать, что я столь уж гениальный штурман, но точно лучший, чем ветеринар.

Чего мне стоили эти пять лет… ох, лучше не вспоминать! Пока нормальные студенты получали удовольствие от лучших дней жизни, я пахала как проклятая. Особенным кошмаром были сессии, особенно — когда на один день попадали два сложных экзамена. Одновременно сдавать латынь и теорию трассировки — да я до сих пор порой в холодном поту просыпаюсь с этой мыслью, а это был только первый год обучения!

В сессию я ходила бледно-зелёная, и забывала, как выглядит моя кровать. Хорошо, добрый Валерка снабжал меня стыренными с кафедры стимуляторами, а то точно ноги бы протянула или вылетела к чертям откуда-нибудь. Ворчал, читал лекции об их вредности, но всё равно приносил. И прикрывал перед родителями, когда у меня после окончания их приёма начинался суровый отходняк, и я отлёживалась у друга в общаге, чтобы не пугать родных кругами под лихорадочно блестящими глазами. Валера шутил, что один раз его знакомый, найдя меня в таком виде спящей, порывался сдать в морг.

Точнее, это я так думала, что он шутил, пока с тем самым знакомым не познакомилась и не выяснила, что в момент обнаружения меня (а, точнее, когда труп вдруг повернулся на другой бок, непечатно выругавшись во сне) он чудесным образом излечился от заикания. Благодарил ещё.

Что касается моей учёбы, у меня был мощнейший стимул вытянуть всё и выдержать любые трудности. В лётную школу я поступала нелегально, без согласия родителей (благо, на тот момент уже была совершеннолетняя) и без их ведома. Я прекрасно знала свою матушку: она бы в ответ на мои мечты о космосе упёрлась рогом, и не помогло бы ничего. Ругаться же и уходить из дома, хлопая дверью, не хотелось. Во-первых, я всё-таки люблю родителей, невзирая на все их недостатки. Во-вторых, я девушка расчётливая, и даже в четырнадцать лет прекрасно понимала, что на стипендию в своё удовольствие не проживёшь. Ну и, в-третьих, отчасти я признавала правоту матери: на случай, если мне вдруг надоест летать (вряд ли, конечно, но мало ли?) лучше иметь прикрытые тылы. И диплом ветеринара на этой планете всегда мог мне оное прикрытие обеспечить.