Терри Лу - Под крылом дракона

Я невольно потянулась рукой к вороту файтона — туда, где на груди покоилась ледяная, как руки покойника, «капля».

— Не мы, — сказала я едва слышно, — наше оружие. Не спрашивай.

Несколько секунд Фудо буравил меня глазами, затем кивнул и отвернулся к огню.

Ощущение тревоги не покидало. Напротив, с каждой минутой становилось все сильнее. Тучи над головой сгущались, первые тяжелые капли падали на лицо, с шипением растворялись в костре и стучали по притоптанной пыльной земле.

Тук-тук-тук… Сердце стучит неровно, прерывисто. Замирает на мгновение и снова бьется в грудную клетку так, словно просит выпустить его на волю, потому что боится… Чего?

— Что-то не так, Фудо.

— В чем дело, Лис? — Глаза друга прищуриваются, горят желтым светом, как у большой человекоподобной кошки.

— Не знаю. — Мне очень жарко, я рву ворот файтона. Ткань трещит, разлетаются медные пуговицы. — Не знаю! Что-то странное!

«Капля» сияет, как карбункул, переливающийся в солнечном свете. Густая, алая… Нет, не карбункул — кровь. «Капля» и есть кровь. Дракона.

Я вскакиваю. Кричу так, что вопль дерет глотку. Амулет обжигает грудь.

А тяжелые, будто литые из металла тучи уже разрывают черные крылатые силуэты.

— Летят! Летяя-яяя-яят!!!

Этот крик принадлежит уже не мне. Вопит, радуя слух многогранными переливами, какой-то молодой парнишка в черном файтоне — инквизитор. На его груди хищно, будто глаз разъяренного циклопа, полыхает «капля»…

— К стене! Беги к стене, слышишь?! — Я в оцепенении смотрела на Фудо. Его рот открывался и закрывался, и изредка до меня долетали слова — наполовину проглоченные резкими порывами ветра, отчего казалось, что друг пытается докричаться до меня через толстое стекло. — Не стой столбом, дура! Беги!

Жесткие пальцы больно сдавили запястье, рванули к себе, заставляя ноги распрямиться и бежать, бежать…

Мне не было страшно, но все вокруг будто плыло в густом киселе. Будто в замедленной съемке виден кусок серого, сочащегося влагой неба; набухшие тучи неохотно распахивали свои чрева, выпуская ветвистые молнии и все новые и новые крылатые силуэты.

Первые робкие капли исчезли, им на смену пришли хлесткие, как плети, струи дождя. Они, будто живые, вгрызались в землю, поднимая фонтанчики грязи, били по крышам палаток и по головам людей, в панике мечущихся по площади.

Фудо выпустил мою руку лишь тогда, когда крепостная стена, скользкая и ледяная, впилась неровными выступами в спину.

Вспышка света, такая яркая, что я вскрикнула и закрыла руками глаза, озарила крепость. Шипение воды, густой пар, треск и отвратительный запах горящей резины. Палатка в десяти шагах от нас вспыхнула и обрушилась на землю. Красные языки пламени лизали ее жадно и так быстро, будто это был не влажный брезент, а сухой камыш.

— Туанская дева… Их слишком много! Первый раз вижу столько тварей одновременно! — Голос Фудо срывался. — Почему я не слышу хальдубы? Где, рагхар побери, дозорные стрелки?!

Ухватившись рукой за стену, я распрямилась. Мир больше не походил на кадры старой кинопленки; драконы метались по небу со скоростью истребителей, разевая пасти и выпуская гигантские шары огня.

Площадь вокруг пылала — везде, куда только падал взгляд. Даже ливень не мог погасить пламя — оно чадило, пускало клубы пара, но продолжало жадно лизать палатки, землю… и людей. Десятки обуглившихся трупов. Кое-где они лежали целыми группами. Я лишь сейчас поняла, что воздух наполнен смрадом горящей плоти и криками. Ужасающими воплями людей, заживо пожираемых огнем…

У меня закружилась голова. Желудок сжался в комок и подкатил к горлу. Так вот что значит война с драконами…

Горящим факелом со стены сорвался человек. Он был еще жив, когда тело с хрустом упало на землю в нескольких шагах от меня.

Я сжала кулаки. Ну сделай же хоть что-нибудь, Лис! Ты же инквизитор, чтоб тебя!

Вернулось позабытое ощущение — в тот раз, в столице, столкнувшись с драконом, я точно так же не знала, что делать… Беспомощный кролик перед удавом, распахнувшим алчную пасть…

Рондала «Стоглавый пес», внимательно слушать приказ, повторять один раз!

Голос претора, жесткий, не терпящий возражений, подействовал на меня как ведро ледяной воды.

Верно… как я могла забыть?

Я не одна. Теперь — не одна!

В глубине души я все еще противилась этой мысли, ведь выбор был сделан за меня, а слова клятвы — насильно сорваны с языка… И все же он был сделан. Отныне я воин рондалы. Пусть далеко не все «братья» — мои друзья, но готова ручаться головой: каждый из нас будет драться до последнего.