Джулс Бичем: На краю бездны (СИ)

– То, о чем ты спрашиваешь, принесёт много страданий всем. Оно разрушит покой и порядок, ввергнет в смуту и принесет много боли и нерадостных дней многим. Оно будет идти рука об руку с разрушениями и потерями, с потоками крови и горя.

Плечи женщины напряглись, словно она выпрямилась, принимая удар.

– Но только от разумного и верного решения, принятого с любовью и мудростью, темный час ночи может смениться часом рассвета. Не ошибись в решении, иначе оно принесёт большие беды, которые потрясут не только твою семью, но и всех живущих, дойдя до дверей самого Храма.

Священник замолчал, но выражение его лица оставалось по-прежнему суровым и отдаленным. За его спиной Круг Вечности сиял как солнце, и женщина невольно задержала на нём взгляд. Затем наклонила голову.

– Благодарю, я запомню это, – произнесла она.

Зал Храма, украшенный колоннами, несущими летящий прозрачный купол, словно был наполнен силой, которая почти ощутимо гудела, заполняя всё пространство. Казалось, что она течет вдоль стен Храма, исходя из святыни и возвращаясь обратно в неё.

Женщина поправила капюшон и зашагала к ажурным дверям Храма, созданным неведомым резчиком, который сплел кружево из материала, похожего на камень. Они раскрылись перед ней, выпуская на площадь перед Храмом от которого вниз уходила широкая дорога, спускающаяся в город.

Круг Вечности медленно угасал за спиной священника, смотревшего вслед ушедшей.

– Она всё равно сделает то, что решила, – произнёс более звучный голос, приближаясь. Он звучал слишком взволнованно, и священник обернулся к его обладателю. Одетый так же, как и он, один из служителей Храма стоял неподалеку и явно был обеспокоен тем, что услышал.

– Это выбор её свободной воли, – священник знал, что как бы жестоко не звучали его слова, они были правдой. Каждому предоставлялось право на выбор, и только он мог определять их будущее.

– Но ведь она совершенно спокойно позволит пролить кровь или даже убить. Как можно просто наблюдать за тем, что происходит, не пытаясь остановить явное зло? Как ты мог отпустить её, не сказав, что то, что она решила сделать, это неправильно?

Священник выглядел более сурово, когда посмотрел на собрата.

– Они сами должны принять решение – совершать преступления или остановиться и изменить свое будущее. Ты слишком ревностен, но порой нельзя быть только мечом и воином, надо слышать не то, что просит от нас наше служение, но то, чего оно хочет на самом деле. Верить в то, что они выберут верное решение, гораздо сложнее, чем вмешиваться и менять всё. Но именно это помогает им найти верную дорогу. Ты не должен оспаривать то, что так же дано и нам, и им – свобода выбора. Ты хранишь Волю того, кто оставил нам этот подарок, наблюдаешь за жизнью и судьбами. Тому, кто имеет много, всегда сложнее, чем тем, кто лишен бремени знания.

Он говорил о том, кто стал вечным напоминание о том, куда может привести знание и сила. Они оба хорошо знали того, чье имя никогда больше не произносилось у алтаря Храма.

Белое одеяние служителя ничем не отличалось от одеяния священника. Они одинаково служили святыне. Но лица обоих были полной противоположностью друг другу: если первый испытывал волнение, которое выдавали его глаза, то второй был спокоен, как скала посреди моря. Служитель наконец справился со своими эмоциями и стал по-прежнему спокойным, словно с его лица сбежала туча. Пристально смотревший на него священник заметил перемену и улыбнулся.

– Да будет так, – произнёс служитель.

Свобода выбора дана каждому.

Это был обычный день в конце лета. На ровно подстриженной лужайке стояло несколько высоких деревьев, пара из них служила опорой для детских качелей, сооруженных на перекладине между ними. За качелями стояли кусты, которые отгораживали участок живой изгородью. Стоял отличный день, полный августовского солнца, просто созданный для игр и отдыха.

Наверно так и было бы, если не отвратительные соседские дети, в который раз начавшие кричать ей вслед обидные прозвища. Это вынудило её вернуться с улицы, где она думала поиграть с кем-нибудь, на лужайку перед домом, где масса интересных вещей заставили отвлечься от обиды. Например, спешащие ровной дорожкой куда-то муравьи. Или бабочка, порхающая прямо перед носом, да так, словно сама предлагала поймать её. “На свете есть масса вещей, которые заслуживают внимания больше, чем выходки, чем глупые выходки мальчишек, Джил”. Папа был абсолютно прав.