Александр Набат - Параллельные дневники Виталика Туманова

– В некоторой степени. Заочно, так сказать, – а голос у него еще такой басовитый, с легким эффектом затухающего эхо, пижон, блин. – Мы давно за тобой наблюдаем.

– Ну и как же мне тебя тогдась называть, может быть, ты у нас вообще Ангел? – запоздалое легкое чувство дежавю слега колышется где-то на самой грани с явью.

– Почему бы и нет, у меня много ипостасей…

– Вот так вот, без лишней скромности, ну и где же твой нимб, пернатый?

– На подзарядке, – тихий смешок наводит на разные, но неприятные мысли.

– Не смешно, – спокойно говорю я, – да и место для судьбоносной встречи выбрано крайне неудачно, на мой вкус.

– Дурень, это же всего лишь твой условный сон, и раз я к тебе сюда заявился, то могу быть кем угодно и где угодно…

– Будешь так обзываться, переключу канал на какую-нибудь эротику, вот и посмотрим, кем ты там у нас станешь!

– Не переключишь, ты же такой воспитанный и очень любопытный, как ты говоришь, «аж уши пухнут», – опять следует чуть слышный, нервирующий смех.

– Не стоит недооценивать первокурсников, уважаемый, – блин, что-то мне этот ненормальный тип окончательно разонравился. – Короче, выкладывай давай, зачем вообще пожаловал?

– Все просто, причина моего визита – твоя оперативная вербовка и дальнейшее плодотворное сотрудничество.

– Совершенно не интересует, – собравшись, наконец, с мыслями, сообщаю очевидное. – Ты слишком темный, я чувствую!

– Если что, наша вселенная невообразимо велика, но даже на ее просторах крайне редко встречаются кристально чистые пограничные цвета. Гораздо чаще попадаются их многочисленные оттенки и различные комбинации, с частичным превалированием тех или иных крайностей.

– Знаешь, ты скорее темный, чем светлый, так что давай просто оставим сии праздные рассуждения эстетствующим сибаритам и прочим комедиантам, да негоциантам с меценатами. Я сказал – нет!

– Не торопись с отрицанием неочевидного, – заправским, сладкоречивым голосом опытного искусителя вещает подозрительный «ангел». – Ты просто даже не понимаешь, от чего и от кого ты так опрометчиво отказываешься.

– И знать вообще не хочу.

– Тебе теперь не нужны искусственные костыли, ты и без них на многое способен, – не обращая никакого внимания на мои сдержанные возражения, продолжает доверительно увешивать незнакомец. – Ты изменился, хочешь ты того или нет, и с нашей помощью ты…

– Блин, да по фигу, если честно, – ледяное спокойствие сохранять становится все сложнее. – Мне как-то с ИМП и в родной бронежилетке намного привычнее.

– Хорошо, видимо ты еще не готов, – неожиданно легко сдается странный посетитель. – Хотя бы пообещай мне вернуться…

– Все там будем, могу только обещать, что все тщательно обдумаю.

…Далее следует типичный обрыв связи, густой белый шум и резкое головокружительное пробуждение.

– Виталька, да проснись же! – разгоряченную кожу приятно обжигает морозная свежесть сразу двух стальных вазочек с мороженым.

– Ы-ы-ы, вот ведь пригрезится…

– Тебе что, кошмар приснился? – скромная Мисато искренне беспокоится о моем душевном здоровье. – Надеюсь, меня в нем не было?

– Хм, нет, не про тебя тот сон… – призадумавшись, рассеянно декламирую давно полузабытые строчки. – Мне снился бесконечный путь, пронзающий миры, и в том пути таилась суть загадочной игры…

– Ух ты, красиво, сам сочинил?

– Нет, один украинский и очень двуличный писатель…

– Кстати об Украине, до меня тут некие слухи дошли подозрительные, – елейный голосок и лукаво улыбающееся личико заставляют усомниться в достоверности ее источников, но рисковать не стоит.

– Мисато, милая, а ты знаешь, что «мрачная, недостойная ревность неверною поступью бредет наугад, за руководящим ею слепым подозрением. Перед нею же, с кинжалами в руках, идут безумные ненависть и гнев, расплескивая вокруг свой липкий яд, а за ними всеми, на приличном расстоянии, следует лишь одинокое раскаяние»…

– Хм, это тоже тот писатель придумал?

– Нет, это я как-то в интернете вычитал, вот запомнилось почему-то.

– Ну ладно, ты прав, в общем-то, да и в те далекие, дремучие времена мы еще и сами толком не разобрались в чувствах своих буйных и отношениях нетривиальных. Так что ладно уж, на первый раз прощаю, но, пожалуйста, учти на будущее, подобного больше не потерплю, никогда! – полыхнувший нешуточный огонь в глазах любимой подтверждает, мол, да, зарежет насмерть и даже не поморщится.

На досуге настоятельно следует также разобраться: а от чего же это у моей столь ненаглядной и вообще единственной, нет-нет, да и промелькнут в очах дивно прекрасных завихрения темные, и подозрительно знакомые. Особенно когда она полагает, я не фиксирую ее визуально. Что-то тут не эдак совсем… Стоит быть повнимательнее, видимо. Хоть и невероятно хорошо все теперь настало, но для полного порядка будем осторожно рассчитывать и всячески готовиться к тому, что дальше будет только еще замечательнее и гораздо интереснее.