Владимир Мясоедов - Земли меча и магии. Друид

— Могли. — Не стал спорить я, наблюдая за тем, как компанию данникам барона составляют мои медведи, весело плюхающие по мутным лужам. А также то и дело останавливающиеся, чтобы в очередной раз измазать морды рыбьими потрохами и чешуей. — Для того я и намерен туда спуститься. Ну и чтобы территорию застолбить тоже, чего уж тут.

Вода в подземелье, куда мы отвели воды реки, набралась куда быстрее, чем можно было ожидать. Всего за сутки. И еще столько же ушло на то, чтобы лениво катающая свои волны у самого входа на пандус мутная жижа схлынула, оставив после себя лишь мусор. Все это время остатки моей армии провели прямо там же, у входа в подземелье. Сначала наскоро перевязывали раны, потом кое‑как доделывали канал, ну а после встали на отдых и излечение уже основательно. Благодаря знанию лечебных травок друиды умудрились поставить на ноги почти всех выживших…Правда, часть их пришлось возвращать срочно назад в замок. Крестьяне и сатиры угрожали устроить бунт, если их попробуют затолкать в темную и страшную дыру, вместо того, чтобы отпустить обратно к любимым садам и огородикам. Что ж, с точки зрения боевой мощи потеря и правда была не велика, я даже вдобавок к ним приставил для пущей безопасности двух покалеченных медведей, из‑за травм ближайшую неделю или две способных лишь пугать противника грозным рыком. Зато вместо них я смог вытянуть к себе обоих ведьмаков, десяток прекрасно чувствующих себя в подземельях слизней и даже четверых кентавров. Хотя польза от последних, представлявших из себя типичную легкую кавалерию, в ограниченном пространстве подземного перехода и была крайне сомнительной.

— А я бы тоже мог так сделать, чтобы выиграть наше пари. — Упрямо заявил барон, уперев руки в бока и воинственно выставив вперед свою длинную бороду.

— Могли. — Кивнул я. — Но на этот случай, который очень хочется расценивать как жульничество, у меня до сих пор гостит ваш сын.

— Предусмотрительность и паранойя — два качества, которые помогают дожить до старости и стимулируют окружающих быть с вами честными. — Усмехнулся рыцарь. — Ладно, не хмурься, друид. Я умею проигрывать. И потом, всегда есть шансы, что внутрь войдешь ты и твое войско…А обратно вернешься только ты. И тогда уже у меня будет полное право попытаться оп праву силы огнем и мечом зачистить подземелье и привести его под свою власть.

Причина, по которой спуск в подземелье все еще откладывался, была очень проста. Я никак не мог дождаться проводника. Принявшая на себя удар молнии дроу была доставлена к целителям в тяжелом состоянии. Очень тяжелом. Сначала ей занимался пожилой друид, пожалуй, самый старый и наиболее искушенный в лекарском деле из тех, кого я смог нанять. Он, кстати, появился одновременно со строительством подвала травника. Потом, когда все его усилия оказались бесполезны, больная перешла к седому как лунь священнику, по уверениям местных виртуозно латавшему любые раны уже лет сто. Но и тот также ничего не смог добиться от безмолвного черного тела. И тогда они взялись за него совместно, выгнав из лазарета всех помощников. Дело, вроде бы, сдвинулась с мертвой точки. Несколько часов назад Инкония пришла в себя…И практически сразу же начала кричать. Чего конкретно она орала из‑за толстой дубовой двери было не разобрать, но пронзительность воплей и загнала нас с бароном на стену. Сюда эти душераздирающие звуки просто не долетали.

— Ну, в таком случае я действительно честно проиграю, а вы честно выиграете. — Подобная перспектива не казалась мне столь уж пугающей. Главным образом потому, что я не верил в возможность насекомых сохранить у себя достаточные силы. Постоянные потери в войне с бароном, плюс те кого удалось покрошить у спуска в катакомбы, плюс утонувшие…А если бы вода им никак не могла повредить, то вряд ли отряд во главе с правящим консортом постарался бы нас уничтожить и зарыть сие инженерно — безграмотное, но все же действующее сооружение. — Кстати, как они смогли уничтожить ваш отряд во время того неудавшегося первого штурма улья?

— Почему неудавшегося? Очень даже удался тот штурм. Просто потом мы попали в ловушку при зачистке внутренних помещений. — Скривился старый рыцарь. Поднятая тема явно была неприятна, но он все же пересилил себя и принялся рассказывать. Видимо — В их улей солдаты ворвались, не без потерь, но погиб лишь каждый третий. А после отряды шли по тесным коридорам, оскальзываясь в своей и чужой крови. Убивали все, что казалось нам живым и снося то, что выглядело чересчур чужеродным…А потом эти твари применили какое‑то грязное колдовство и заполнили воздух ядом. Молитвы святых отцов не действовали, нам стало не хватать дыхания, в глазах темнело, люди теряли сознание и падали. А из каждой маленькой щелочки поползли жуки — скарабеи размером с кулак. Их рубить было почти то же самое, что сечь клинком воду, а они забирались под доспехи и выжирали плоть. Попытавшись переломить ситуацию, мой духовник призвал архангела. И он пришел, взмахом своего огненного меча очищая уже погребенных под шелестящей волной от злобных тварей и полученных ран…Но тут же грянул взрыв, вышвырнувший меня из этого проклятого улья через стену. Та часть богомерзкого логова роя, которое мы захватили, обрушилась и занялась пламенем. А сыновья остались внутри. Как и почти все ветераны, вместе с которыми я верно служил императору десятки лет.