Ольга Лейт - Мир темных

Гостей представили собравшейся элите, и вскоре начались танцы.

— Дочка! — Ризиливант поймал руку Эриниль и заставил подойти ближе, пока была возможность поговорить, и она не цеплялась лишний раз за молодого человека. — Что ты задумала? Я смотрю, ты не отходишь от этого…

— Если ты его обидишь, обидишь и меня. — Эриниль ткнула пальчиком в грудь отца и состроила страшную воинственную рожицу.

— Ты что, серьезно? — Отец сразу все понимал, когда дочь так делала, да еще с такой категоричностью в голосе!

— Серьезнее не бывает.

— Он же человек!? Живет недолго, об этом ты подумала? — Шепнул он в ответ.

— Ты так грозно шипишь!

— Я переживаю за тебя, не хочу, чтобы ты горевала о его быстрой кончине.

— Не бойся. Он не совсем человек.

— Как это? — Ризиливант прищурился, всматриваясь в широкую спину пэра.

— В нем светлый.

— И что? Мало ли в нас вселялось светлых, а потом…

— Папа! Ты не понимаешь! Светлый подарил ему свою жизнь, они теперь одно! И такие люди живут долго, не меньше, чем эльфы.

— Откуда ты знаешь?

Эриниль пожала плечами.

— Он так знает, внутри себя. Это не его знание, да и Арумиэль говорил подобное.

— Арумиэль что, тоже?!

— Да. Светлый может подарить свою жизнь, лишь когда кто-то при смерти, почти умер.

— Тихо. — Он зажал дочери рот и оглянулся назад. — Не стоит так громко говорить об этом, тем более при его матери.

Девушка притихла.

— Я хочу танцевать. Так ты позволишь, папа? — И она сделала вопрошающие глаза.

— Ты уже все сама решила, а теперь спрашиваешь?

— Он безумно мне нравится, как только я его увидела…

— Потом расскажешь. — Лорд глянул на пэра. — Не вижу в нем особой любви к тебе?

— Ты его плохо знаешь. Он просто все держит в себе, слишком скромный и сдержанный.

— Для человека это странно. И когда ты успела хорошо его узнать, позволь поинтересоваться?

— Ну, папа…

— Иди, но знай, я буду следить за вами. В обиду тебя не дам.

— Хорошо. — Эриниль улыбнулась и тут же убежала к Сенти.

Все с подиума разошлись — кто танцевать, кто просто общаться, лишь Сенти стоял, не зная, куда себя деть.

— Пойдем танцевать! — Эриниль подлетела, как ураган. Как же ему хотелось знать, о чем она говорила с отцом. Он поймал на себе испепеляющий взгляд лорда и забеспокоился. Не хотелось бы навести на себя его гнев и неодобрение. Девушка ему действительно нравилась, и это еще слабо сказано, его тянуло к ней, как магнитом.

И вот она приблизилась и вновь коснулась руками его груди. Почему она так делает? Подойдет, коснется своими теплыми ладошками и заглянет в глаза. Он взял ее руки в свои и повел вниз. Там уже вовсю танцевали, кружились, а гости разучивали новые па.

— Я так рада!

— Чему?

— А почему ты такой хмурый? Ну же, давай, улыбнись! Сенти!

Сенти изобразил улыбку.

— Не так. Радостней можешь? Или ты не рад, что мы здесь, что… Может, ты не со мной танцевать хочешь?

— Что? Нет! Только с тобой!

— Тогда докажи! — И девушка приблизила к нему свое лицо, встав на цыпочки. Обняла за шею и прижалась всем телом. — Странные вы, люди… — Сказала и почувствовала, как Сенти напрягся. Она еле коснулась губами его губ. — А так тебе улыбаться хочется?

— Теперь я совсем не хочу улыбаться.

— Так чего же ты хочешь? — Девушка нахмурилась.

— Вот это… — И Сенти оторвал ее от земли, поцеловав нежно и долго.

Празднование во внутреннем дворе дворца плавно перетекло в залы, где были накрыты столы, и приглашенные то входили, то выходили, а гости с лордами перебрались в отдельные комнаты на втором этаже, где спокойно разместились и предавались неформальному общению. Только это общение плавно перетекло на политические темы, споры и взаимовыгодные решения. Здесь Милена узнала, что ее отец хочет остаться среди эльфов, чему искренне порадовалась. А услышав, что у ее матери родственники где-то здесь, совсем прикипела к этому месту. Теперь она стала думать об этом постоянно. Даже внимание Арумиэля не могло оторвать от этих мыслей. В конце концов эльф оставил ее в покое и стал общаться с Нианом. Тия и Мирэль вскоре ушли, у них свои секреты. А наблюдая за Пайкой, Милена на время оторвалась от своих раздумий и вовсю потешалась. Как продавщица смешно реагировала на внимание Хинка. Буквально отбрыкивалась от него, и с каждым разом это выглядело все вялее. Скоро эта крепость падет. Можно быть уверенной на все сто! Да и Хинк мог бы подождать, дал бы этой бедной женщине привыкнуть, что она опять молодая. Сам же так и подавлял ее неизмененное самолюбие своей пышущей молодостью.