Джен Александер - Пустошь

– А что будет, если я снова стану разумной? – тихо спрашиваю я.

Томас поглаживает меня по голове, словно ребенка или забавную зверушку. Интересно, десять лет назад, когда мне вживляли чип, он делал то же самое?

– Такое больше не повторится, – отвечает он.

– Что если в следующий раз я покончу с собой? Бац! И Оливии тоже не станет.

– Ты останешься на реабилитации до конца своих дней, а твое тело не будет ни на что реагировать.

– Что если я снова сбегу и захочу тебя убить?

Томас отвешивает мне такую пощечину, что у меня клацают зубы и я чувствую во рту привкус крови. Немного придя в себя, я поворачиваю к нему голову. Ноздри у Томаса раздуваются от гнева, но я выдерживаю его взгляд.

– Такого случая тебе больше не представится, понимаешь ты это или нет? – рычит Томас. – Зачем сопротивляться? Зачем терзать себя вопросами? Ты войдешь в историю. Ты…

Флуоресцентные лампы на потолке вспыхивают красным, и раздается оглушительный вой сирены. Свет и звук сменяют друг друга в хаотичном, завораживающем ритме: вспышка, визг, визг, вспышка. По другую сторону стекла спонсоры «Лан корп» обалдело смотрят на мигающие в коридоре лампы.

Томас поворачивается к охране:

– Это еще что такое?

Включается громкоговоритель. Сначала из него идет только треск и шум, потом звучит ясный женский голос:

«Внимание! Возникли технические неполадки. Просьба к сотрудникам и гостям “Лан корп интернэшнл” немедленно покинуть здание. Мигающие лампы укажут вам путь к ближайшему выходу. Внимание! Возникли технические неполадки…»

Толпа спонсоров начинает рассеиваться. Томас бросается к стеклянной стене и стучит в нее кулаком, однако никто не обращает внимания. Возможно, его просто не слышат: голос из громкоговорителя продолжает греметь – громче сирены, громче биения моего сердца.

Вот оно. Эта неразбериха спасет мне жизнь. Я уверена.

– Что стоите?! – кричит Томас. Он выхватывает у охранницы планшет и выпихивает ее за дверь. – Разберитесь, в чем дело! Немедленно!

Крутанувшись на месте, доктор Коста поворачивается к нам лицом. Мне невольно становится ее жаль. В каком-то смысле сотрудники «Лан корп» – такие же пленники, как персонажи. Но у них, по крайней мере, был выбор. Они стали пленниками по собственной воле.

Доктор Коста оглядывается через плечо, потом снова смотрит на нас – на меня. Глаза у нее огромные и напуганные. Я задерживаю дыхание. Что происходит? Неужели Деклан умудрился включить сигнализацию? Женщина утыкается лицом в сгиб локтя. Ее тело сотрясает дрожь. В зал начинает сочиться дым, и я в ужасе замираю. Из носу течет, глаза щиплет. Я зажмуриваюсь, и горячие слезы обжигают мне щеки. Я уже испытывала нечто подобное. В «Пустоши».

Слезоточивый газ. Дымовые шашки.

Хаос – вот единственное слово, способное описать следующие несколько секунд. Охранники и доктор Коста бросаются к двери, крича и отпихивая друг друга. Томас хватает Косту за ворот белого халата и рывком разворачивает лицом к себе, сует ей в руки принесенный инструмент.

– Никуда вы не пойдете! У нас контракт! Приступайте к процедуре!

Он что, серьезно?

Доктор Коста переводит взгляд с Томаса на меня, сжимая инструмент кончиками пальцев. Томас хватает бедную женщину за шею и толкает ко мне. Я слышу ее учащенное дыхание, чувствую запах ее пота, смешанный с горьковато-сладким запахом разрушения.

– Я сказал, приступайте!

Я заглядываю в расширенные от ужаса глаза Косты. Должно быть, она понимает, что ей не пережить этого дня. Коста произносит что-то одними губами, но дым, жжение и боль не дают мне разобрать слова. Она наклоняется к моей голове, и я тут же напрягаюсь. Я знаю, что она ничего не видит – сама я вообще чуть жива. Она же убьет меня, если попытается провести конфигурацию!

Что-то резиновое трется о мое правое запястье. Только когда кожаный ремень соскальзывает с руки, я понимаю, что доктор Коста хочет мне помочь. Она расстегивает ремень, сдавливающий грудь, и мне сразу становится легче дышать.

Доктор Коста встает так, чтобы загородить меня от Томаса. Я поспешно срываю ремень со второй руки.

– Придется перейти в другое помещение, чтобы окончить процедуру, – говорит Коста. – Мисс Оливия покинула здание вместе с остальными?

Томас слабо вскрикивает. Мы здесь в первую очередь из-за Оливии, а ее папаша настолько одержим идеей меня отремонтировать, что совсем о ней позабыл! Сквозь дымовую завесу Томас бросается к интеркому и нажимает кнопку: