Оливер Боуден - Assassin's Creed. Ренессанс

– Это – за моего отца!

Но кардинал сумел пригнуться. Эцио потерял равновесие и упал. Решив, что собственная шкура дороже Яблока, Родриго бросил шкатулку и скрылся за дверью.

– Смотри не ошибись! – озлобленно бросил он на прощание. – Мы с тобой еще сразимся! И тогда я позабочусь, чтобы твоя смерть была медленной и мучительной.

С этими словами он исчез.

Эцио ловил ртом воздух, пытаясь встать. Неожиданно ему протянули руку. Он поднял голову. Паола!

– Родриго сбежал, – улыбаясь, сказала она. – Но это уже не важно. Мы получили то, за чем пришли.

– Нет! Ты слышала, что́ он сказал? Я должен догнать его и закончить начатое!

– Успокойся, – сказала другая женщина.

Это была Теодора. Оглянувшись, Эцио увидел вокруг всех своих союзников: дядю Марио, Лиса, Антонио, Бартоломео, Паолу и Теодору. Но был еще один, кого Эцио видел впервые: бледный темноволосый молодой человек с задумчиво-насмешливым выражением лица.

– А что вас всех сюда привело? – спросил Эцио, ощущая напряжение в своей «команде».

– Возможно, то же, что и вас, Эцио, – ответил незнакомец. – Надеялись увидеть явление Пророка.

Эцио несколько смутился и разозлился:

– Нет! Я пришел сюда, чтобы убить Испанца. Пророк меня не интересует, если он вообще существует. Но его здесь нет.

– Разве? – Молодой человек пристально смотрел на Эцио. – Ведь Пророк – это вы.

– Что?!

– Появление Пророка было предсказано. Вы столько времени находились рядом с нами, а мы даже не догадывались. Все это время вы и были тем, кого мы искали.

– Я ничего не понимаю. Кто вы вообще такой?

Молодой человек слегка поклонился:

– Меня зовут Никколо ди Бернардо деи Макиавелли. Я – член ордена ассасинов, обученный древним премудростям, чтобы обезопасить будущее человечества. Как и вы. Как и каждый, кого вы здесь видите.

Ошеломленный Эцио поочередно посмотрел на собравшихся.

– Дядя Марио, это правда? – наконец спросил он.

– Да, мой мальчик, – ответил Марио, подходя к нему. – Мы годами вели тебя, уча всему, что могло понадобиться для вступления в наши ряды.

В голове Эцио сразу же возникли тысячи вопросов. Он не знал, с чего начать.

– Прежде всего я хотел бы узнать новости о моей семье. Как там мама? Как Клаудия?

– Что ж, вполне своевременный вопрос, – улыбнулся Марио. – Обе живы и здоровы. Но теперь живут не в монастыре, а со мною, в Монтериджони. Конечно, горечь потери будет сопровождать твою мать до конца ее дней. Но она получает немалое утешение, занимаясь вместе с настоятельницей богоугодными делами. Что касается Клаудии, твоя сестра поначалу упрямилась, но настоятельница сразу поняла, что жизнь монахини – не для нее. Служить Господу можно и по-другому. Словом, Клаудию освободили от обетов. Она вышла замуж за моего капитана, и вскоре у тебя появится племянник или племянница.

– Отличные новости, дядя. Я всегда считал, что монастырская жизнь – не для Клаудии. Но у меня к тебе еще целая куча вопросов.

– Вскоре для них наступит подходящее время, – сказал Макиавелли.

– Нужно еще многое сделать, прежде чем мы снова увидим наших близких и отпразднуем встречу, – сказал Марио. – А может, встреча вообще не состоится. Сегодня мы вынудили Родриго бежать, бросив шкатулку. Он не успокоится, пока не заполучит ее содержимое. А нам во что бы то ни стало нужно этого не допустить. Даже ценой собственной жизни.

Эцио еще раз оглядел собравшихся ассасинов и только сейчас заметил у каждого странное клеймо, выжженное у основания безымянного пальца левой руки. Но он чувствовал неуместность своих дальнейших расспросов. Марио тоже обвел глазами всех:

– Думаю, пора…

Все согласно кивнули. Антонио вынул карту, развернул и показал Эцио место, помеченное крестиком.

– Приходи туда на закате, – торжественно-повелительным голосом произнес он.

– Идемте, – сказал Марио, обращаясь к соратникам.

Макиавелли взял шкатулку с ее драгоценным и загадочным содержимым. А затем ассасины бесшумно исчезли, оставив Эцио одного.

В тот вечер Венеция казалась как-то странно безлюдной. Большая площадь перед базиликой тоже была пустой и тихой, если не считать воркования обитавших здесь голубей. Колокольня уходила вверх на головокружительную высоту, но Эцио без раздумий начал подъем. Встреча, на которую его позвали, наверняка что-то прояснит. Интуиция подсказывала: некоторые ответы окажутся пугающими, но его жизнь предопределена, и он не вправе поворачиваться к судьбе спиной.