Маргарет Этвуд - Беззумный Аддам

Второй больболист : Да, да, так и есть. Мы ужасно мучаемся, бля. (Стонет.)

Тоби: Нет! Не отвязывайте… Эти люди вас…

Больболист : Бля! Шевелись, синий хер, а то эта сука…

Тоби: Не трогайте их, они…

Но было уже поздно. Кто знал, что Дети Коростеля умеют так ловко развязывать узлы?

Больболисты исчезли в темноте, оставив спутанную веревку и рассыпанные угли. Идиотка, думала Тоби. Надо было не поддаваться жалости. Проломить им головы камнем, перерезать горло ножом, даже пулю на них не тратить. Ты повела себя как дебилка, твое бездействие – преступная халатность.

Видно было плохо – костер угасал, – но она быстро подвела итоги: хотя бы ее карабин был на месте – небольшая милость судьбы. Но пистолет-распылитель больболистов исчез. Кретинка. Вот тебе твоя святая Юлиана и любовная забота вселенной.

Аманда и Рен плакали, вцепившись друг в друга, а несколько прекрасных Дочерей Коростеля обеспокоенно поглаживали их. Джимми упал на бок и разговаривал с догорающими углями. Чем скорее они все доберутся до саманного домика, тем лучше – здесь, в темноте, они просто неподвижные мишени. Больболисты вернутся за оставшимся оружием, и Тоби уже понимала, что в этом случае от Детей Коростеля толку не будет никакого. «Почему ты меня ударил? Коростель рассердится! Он пошлет гром!» Если она свалит больболиста выстрелом, Дети Коростеля бросятся между ними и не дадут нанести завершающий удар. «О, ты сделала бабах, человек упал, в нем дырка, течет кровь! Он ранен, мы должны ему помочь!»

Но даже если больболисты вернутся не сразу – в лесу есть и другие хищники. Рыськи, волкопсы, львагнцы; и огромные дикие свиньи, они гораздо хуже. И еще: теперь, когда в городах и на дорогах нет людей – кто знает, как скоро с севера начнут приходить медведи?

– Нам надо идти, – сказала она Детям Коростеля. К ней повернулись головы, на нее уставилось несколько пар зеленых глаз. – Снежный Человек должен идти с нами.

Дети Коростеля заговорили все разом.

– Снежный Человек должен оставаться с нами! Мы должны вернуть его на его дерево.

– Да, это то, что он любит. Он любит дерево.

– Да, только он может говорить с Коростелем.

– Только он может поведать нам слова Коростеля, слова о Яйце.

– О хаосе.

– Об Орикс, которая сотворила всех животных.

– О том, как Коростель прогнал хаос.

– Хороший, добрый Коростель.

Они запели.

– Нам нужно достать лекарство, – в отчаянии сказала Тоби. – Иначе Джимми… иначе Снежный Человек умрет.

Непонимающие взгляды. Может, они вообще не знают, что такое смерть?

Дети Коростеля удивленно сморщили лбы:

– Что такое «джимми»?

Ошибка: неправильное имя.

– Джимми – это другое имя Снежного Человека.

– Почему? Почему у него другое имя? Что значит «джимми»?

Кажется, это было им гораздо интересней, чем смерть.

– Это розовая кожа Снежного Человека так называется?

– Я тоже хочу джимми! – пропищал маленький мальчик.

Как им объяснить?

– Джимми – это имя. У Снежного Человека два имени.

– Его зовут Джимми-Снежнычеловек?

– Да, – сказала Тоби, потому что теперь его именно так и звали.

– Джимми-Снежнычеловек, Джимми-Снежнычеловек, – понеслось по кругу.

– Почему у него два имени? – спросил кто-то, но другие уже переключились на следующее непонятное слово: – Что такое «лекарство»?

– Лекарство – это такая вещь, которая поможет Джимми-Снежнычеловеку выздороветь, – рискнула Тоби. Дети Коростеля заулыбались: эта мысль им понравилась.

– Тогда мы тоже пойдем, – сказал один из Детей Коростеля, кажется, главный среди них – высокий желтовато-смуглый мужчина с римским носом. – Мы понесем Джимми-Снежнычеловека.

Двое Сыновей Коростеля легко подняли Джимми. Тоби совершенно не нравились его глаза: они превратились в белые щелки меж полузакрытых век.

– Я лечу, – пробормотал он, когда Дети Коростеля подняли его.

Тоби нашла пистолет-распылитель Джимми и вручила его Рен, сначала отщелкнув предохранитель: Рен, конечно, не сможет выстрелить, куда ей, но в случае чего лучше быть начеку.

Тоби думала, что к саманному домику с ними пойдут только двое добровольцев из Детей Коростеля, но за ними увязалась вся толпа, даже малыши. Они все хотели быть поближе к Снежному Человеку. Мужчины несли его по очереди; остальные высоко держали факелы и время от времени пели странными голосами, похожими на жидкое стекло.

Четыре женщины шли с Рен и Амандой, поглаживая их и касаясь их рук.