Оливер Боуден: Assassin's Creed. Тайный крестовый поход

Когда Аббас умер, Альтаир понял, что не испытывает к покойному ни ненависти, ни жалости. Только облегчение. Наконец-то Аббас покинул этот мир.

Через два дня в Масиаф прискакал главарь разбойничьей шайки Фахад и с ним еще семеро головорезов. У ворот деревни их встретил отряд ассасинов под предводительством Альтаира.

Разбойникам дали въехать в деревню, но возле базара они были вынуждены остановиться. Там стояла цепь ассасинов в белых плащах. Кто просто стоял, скрестив руки на груди, а кто выразительно сжимал пальцами эфес меча или лук.

– Значит, это правда. Великий Альтаир ибн Ла-Ахад вернул себе власть над Масиафом, – сказал Фахад.

Вид у него был усталый.

Альтаир молча наклонил голову.

Фахад кивнул, словно размышляя над случившимся.

– Мы с твоим предшественником друг друга понимали, – наконец сказал Фахад. – Я достаточно ему заплатил за право въезда в Масиаф.

– Ты уже в Масиафе, – учтивым тоном произнес Альтаир.

– Да. Но меня сюда привело особое дело, – мрачно улыбнулся Фахад, чуть склонившись вбок. – Я приехал найти убийцу моего сына.

– Ты уже его нашел, – все с той же учтивостью сказал Альтаир.

Улыбка сползла с лица Фахада.

– Понятно. – Он подался вперед. – И кто же из вас это сделал? – спросил главарь разбойников, оглядывая цепь ассасинов.

– А разве с тобой нет свидетеля? – удивился Альтаир. – Что же ты не его взял с собой? Он бы сразу указал тебе на виновного.

– Свидетель-то есть, – вздохнул Фахад. – Да только моя жена выцарапала ему глаза.

– Вот оно что. Он и с глазами никуда не годился. Возможно, тебя утешит, что он почти не пытался защищать твоего сына, а когда того не стало, он даже не подумал отомстить за убийство. Едва увидел, что вместо одного старика ему противостоят два, сразу поджал хвост и дал деру.

Фахад помрачнел:

– Ты?

Альтаир кивнул:

– Увы, Фахад. Твой сын умер так же, как и жил. Он наслаждался, издеваясь над другими.

– Это к нему перешло от матери.

– Понимаю.

– А она требует, чтобы за него отомстили.

– Тогда мне больше нечего сказать. Если ты не намерен дать нам бой прямо сейчас, я буду тебя ждать снова. Приводи свою армию.

Фахад насторожился:

– Ты что же, позволишь мне уехать? И твои лучники не будут стрелять нам в спину? Ты отпускаешь меня, зная, что я вернусь и сокрушу тебя?

– Убей я тебя сейчас, это не принесет мне ничего, кроме гнева и проклятий твоей жены, – улыбнулся Альтаир. – А еще мне кажется, что, когда ты вернешься к себе, у тебя пропадет желание воевать с Масиафом.

– С чего это ты так решил?

Альтаир снова улыбнулся:

– Фахад, если бы мы затеяли войну, никто из нас не стал бы отступать. И ставки были бы куда выше, чем месть за твоего сына. Масиафу был бы нанесен громадный урон. Возможно, непоправимый. Но то же стало бы и с твоим гнездом.

Похоже, Фахад задумался.

– Мне решать, какую цену заплатить за Байхаса, – буркнул он.

– В свое время я тоже потерял сына, – сказал Альтаир, – а из-за желания отомстить едва не потерял своих людей. Не сразу, но я понял: такая плата слишком высока. Если ты выступишь против нас, то можешь повторить мою ошибку. У нас с тобой разный уклад жизни, и твои ценности сильно отличаются от моих, но они так же дороги тебе, как мои – мне, и ты не захочешь с ними расставаться.

Фахад кивнул:

– А твоя голова, Альтаир, мудрее, чем у твоего предшественника. Многое из сказанного тобой имеет смысл. Мне будет о чем подумать на обратном пути. И я обязательно попытаюсь втолковать это своей жене.

Он натянул поводья и развернул лошадь.

– Удачи тебе, ассасин.

– Судя по тому, что я от тебя услышал, удача понадобится не мне.

Главарь разбойников опять хмуро улыбнулся и молча уехал. Альтаир лишь усмехнулся и запрокинул голову, глядя на цитадель.

Его ждал непочатый край работы.

12 августа 1257 г.

Итак, мы не успели покинуть Масиаф до появления монголов и потому через считаные часы уезжаем в Константинополь. Я тороплюсь сделать эту запись, пока добровольные помощники грузят в повозки наши вещи. Если Маттео думает, что суровые взгляды, которые он постоянно бросает в мою сторону, заставят меня отложить перо и принять участие в сборах, он ошибается. Строки, которые я сейчас пишу, будут жизненно важными для будущего ассасинов. И потому они должны быть написаны.

Нам сказали, что это лишь небольшой разведывательный отряд, а главные силы на подходе. Монголы предпочитают разведку боем. Они явно хотят прославиться и потому предпринимают дерзкие набеги, взбираясь на стены и ведя сражения на стенах. Потом отступают. Слава богу, я мало знаю об искусстве ведения войны, но мне думается, эти короткие вылазки имеют своей целью проверить нашу силу или ее отсутствие. Не придется ли потом Наставнику жалеть, что роспуском ассасинов он ослабил крепость? А ведь каких-нибудь два года назад любой неприятельский отряд, осмелившийся приблизиться к стенам крепости, был бы немедленно сметен градом стрел и атакован мечами защитников.