Кристофер Прист - Градуал

Несколько человек всегда маячило перед офисами Укрытия и Приема – одетых кое-как, расслабившихся на солнышке или укрывшихся под навесом. Они словно поджидали нас: прибываем, и они там; отъезжаем – они на месте. Отчего-то я всегда ощущал неловкость в их присутствии.

Это тревожное, но расплывчатое ощущение я поначалу принимал за чувство угрозы. Зачем они здесь? Что им нужно? Почему некоторые носят ножи? Но они никогда ни к кому из нас не приближались, ничего нам не говорили, и вообще, даже если смотреть на них в упор, казалось, нас едва замечали и отводили взгляды. Я взял в привычку бегло поглядывать на них и сразу отворачиваться, отводя взгляд, так что отслеживал их присутствие, не таращась постоянно.

Когда мы побывали на нескольких островах, я осознал, что некоторые из молодых людей одни и те же, и мы видим их на каждом острове – каким-то образом они умудряются прибывать раньше нас, откуда-то знают, куда и когда мы направимся. Ядро группы составляли примерно пятеро, которые неизменно оказывались среди встречающих.

Но были и другие, появлявшиеся менее регулярно, – все примерно одного возраста, в равно неряшливой одежде, одинаково выражающие своими позами безделье или пренебрежение. Дополнительные персоны появлялись и исчезали, разные на лицо, но схожие обликом. На острове Кэ их количество выросло до пятнадцати человек, остальные острова привлекали меньшие группы. Ядро оставалось неизменным. Мы им не нравимся, решил я, не зная толком, кто они и что собой представляют.

Как ни странно, я, кажется, единственный из участников турне обращал на них внимание. Остальные их как будто не замечали или вели себя так, словно не замечают.

Тур заканчивался на Теммиле, острове, где жил человек, занимавшийся плагиатом моих произведений. Этот факт добавлял посещению острова пикантности, но к тому времени, как мы туда добрались, я о плагиаторе почти и не думал. Все еще казалось, что путешествие пройдет гладко, что не может случиться ничего плохого.

Ничего и не случилось там, на Теммиле, Перекрывающем Воздух.

Главный город острова, и он же единственный крупный порт, назывался Теммил-Прибрежный. В Прибрежном как раз недавно открылся концертный зал, чем местные жители чрезвычайно гордились. Нам продемонстрировали его вскоре после прибытия. Зал был действительно большой и удобный, а сценическая техника и акустика там были лучшие, какие мне только встречались.

Мы завершили наш тур на этом острове гала-концертом – пять крупных произведений с двумя антрактами и специально выделенным интервалом в конце на случай, если потребуется бисировать. Мой концерт для фортепиано должен был исполняться после первого антракта. Солистка Кеа Уэллер жила в Прибрежном и в первый же день нашего пребывания в городе пришла, чтобы представиться оркестру.

Я рвался познакомиться с ней, обсудить ее интерпретацию моей работы, но нашему приглашенному дирижеру в тот вечер, всемирно известному монсеньору Байану Крону, эта идея не понравилась. Я ожидал чего-то подобного, так что не стал настаивать. Однако монсеньор Крон предложил мне провести короткую встречу с Кеа, на которой собирался присутствовать.

Я провел с Кеа Уэллер всего несколько минут. Ее манера держаться показалась мне приветливой и ободряющей, подход к музыке – бодрым и профессиональным. Вопросы и замечания певицы были уместными, вежливыми и точными, но едва мы начали разговор, как монсеньор Крон утащил ее прочь.

Репетиции проходили без меня, потому что со следующего дня я вел семинар по композиции совсем в другой части города. Мне удалось посмотреть немного окружающую местность. Город и порт Теммил-Прибрежный были красочными, но внутренняя часть острова внушала подлинное величие. То была гористая территория, над которой возвышался активный, хотя покуда дремлющий вулкан Гроннер, расположенный посреди западного хребта. Мой семинар проходил в местной общеобразовательной школе. Окна главного зала смотрели на холмы, пик вулкана четко обрисовывался на среднем расстоянии. Вокруг вершины плавали струйки газа или пара.

На второй день я в одиночестве шел пешком от школы к отелю, когда вдруг вспомнил про Анда Анте, молодого человека, списавшего мою музыку.

Путевые переживания так поглотили меня, что я о нем почти забыл. Конечно, я принял решение, казавшееся мне тогда зрелым и взвешенным, спустить дело, но ведь сейчас я здесь, на том самом острове, где он живет. Теммил – уже не место где-то вдалеке, остров, затерянный на другом конце света, – он здесь, вот он, вот эти горы, этот город, это море. Возможно даже, и пожалуй что вероятно, монсеньор Анте и живет здесь, в Прибрежном. Студия звукозаписи, где он играл, находится на этих улицах. Может быть, я уже и встречался с ним, сам того не зная.