Я сам не свой.
Мои мысли опутаны словами, которые мне не принадлежат. Я делаю резкий вдох, чтобы сбросить висящую перед глазами пелену, и сжимаю и разжимаю кулак.
– Сектор 45! – обращаюсь я к застывшим солдатам, говоря прямо в сетку микрофона.
Они одновременно делают резкое движение, опустив левую руку и прижав стиснутый кулак правой к груди.
– Сегодня я решил уведомить вас о нескольких недавних событиях, – продолжаю я. – Результат одного из них вы все видите.
Я показываю на свою раненую руку. Внимательно вглядываюсь в их слишком уж бесстрастные лица.
Я вижу их подлые мысли как на ладони.
Они считают меня кем-то вроде безумного ребенка. В них нет ни уважения ко мне, ни верности. Они огорчены тем, что я стою перед ними. Они испытывают злобу и даже отвращение, оттого что моя рана оказалась не смертельной.
Но они смертельно боятся меня.
И это все, что мне требуется.
– Я был ранен, – объявляю я, – во время преследования двух перебежчиков. Рядовые Адам Кент и Кенджи Кисимото спланировали побег с целью похищения Джульетты Феррарс, недавно переведенной в Сектор 45 и представляющей для нас чрезвычайную ценность. Они обвиняются в незаконном захвате и удержании мисс Феррарс. Однако, что куда более важно, они признаны виновными в измене Оздоровлению. При обнаружении они будут немедленно уничтожены.
Я еще раз убеждаюсь в том, что ужас – одно из наиболее ярко проявляющихся чувств. Даже на каменном лице солдата.
– Во-вторых, – продолжаю я, на сей раз чуть медленнее, – с целью стабилизации обстановки в Секторе 45, предотвращения волнений среди гражданского населения и для нейтрализации последствий недавних происшествий к нам на базу прибыл Верховный главнокомандующий Оздоровления. Это произошло, – обращаюсь я к ним, – почти тридцать шесть часов назад.
Кто-то из солдат опустил сжатые кулаки. Забылись. Смотрят вытаращенными глазами.
Окаменели.
– Вы окажете ему гостеприимство, – говорю я.
Они падают на колени.
Как это странно – обладать подобной властью. Интересно, гордится ли мой отец тем, что он создал. Что я способен всего лишь несколькими словами, одним его титулом повергнуть тысячи взрослых мужчин на колени. Это ужасающее и вместе с тем пьянящее ощущение.
Я мысленно считаю до пяти.
– Встаньте.
Они поднимаются. Затем проделывают маршевый артикул.
Пять шагов назад, пять вперед, стой, раз-два. Они вздымают вверх левую руку, сжатую в кулак, и опускаются на одно колено. На сей раз я не приказываю им встать.
– Будьте готовы, господа, – обращаюсь я к ним. – Мы не будем знать ни сна, ни отдыха, пока не разыщем Кента и Кисимото и пока мисс Феррарс вновь не окажется на базе. В ближайшие двадцать четыре часа я получу указания от Верховного главнокомандующего, который поставит нам боевую задачу. Тем временем вы должны уяснить два момента: первое – мы не допустим волнений среди гражданского населения и приложим все усилия для соблюдения им обязательств по отношению к новому миру. И второе – не сомневайтесь, что мы найдем рядовых Кента и Кисимото. – Я ненадолго умолкаю. Обвожу их взглядом, внимательно всматриваясь в лица. – Пусть их судьба послужит вам примером. Предателям не место в Оздоровлении. И мы никогда не прощаем их.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Низкосортный хлопок из волокон с пороком естественного происхождения. – Здесь и далее примеч. пер .
Пятидневный фестиваль огней, крупнейший праздник в Индии.
Жизненная емкость легких ( мед .).