Аластер Рейнольдс - Ковчег спасения. Пропасть Искупления

Скади лишь чуть замешкалась. Галиана восхитилась крепостью ее нервов и силой духа.

– Возможно. И кто же вы?

– У меня нет имени, кроме данного мне ею.

– Ею? – спросила Скади насмешливо, но гребень мерцал бледной зеленью, выдавая страх.

– Галианой. Перед тем, как я ею завладел, – ответила чуждая сущность. – Она назвала нас – то есть мой разум – волком. Разрушив первый корабль, мы догнали ее корабль и внедрились. Поначалу мы не понимали многого. Но, проникая в мозг, поглощая центральную нервную систему, мы узнавали многое. Читали мысли, выявляли способы коммуникации, определяли произошедшее с разумами.

Галиане хотелось кричать, но волк – именно такое название она дала захватившему разум существу – полностью овладел ее голосом.

Прежний кошмар вернулся.

– Почему вы не убили ее? – спросила Скади.

– Зачем убивать? – с насмешливым укором спросил волк. – Вам бы стоило другой вопрос задать: отчего Галиана не убила себя, прежде чем вошла в такое состояние? Знаете, она ведь могла. В ее власти было уничтожить весь корабль, просто пожелав того.

– И каков же ответ?

– После уничтожения всей ее команды мы пришли к соглашению: если позволим Галиане вернуться домой, она не убьет себя. Она понимала, что это значит: я вторгнусь в ее череп, просею память.

– Почему вы пощадили ее?

– Скади, она же ваша королева. Прочитав память команды, мы поняли: нам нужна именно Галиана.

Скади молчала. По гребню от носа к затылку медленно бежали аквамариновые, бирюзовые волны.

– Она бы никогда не подвергла Гнездо такому риску.

– Подвергла при условии, что мы ей позволим заблаговременно предупредить Гнездо. Как видите, взаимовыгодная сделка. Она дала нам время – и надежду – узнать больше.

Скади прикоснулась пальцем к верхней губе, потом выставила его перед собой, словно определяя направление ветра.

– Если вы и в самом деле намного превосходящий нас разум, узнавший наше местонахождение, вы бы уже могли истребить нас.

– Отлично, Скади. В определенном смысле – вы правы. Одно но: мы не знаем, куда Галиана нас привезла. То есть я знаю, но не могу сообщить остальным. Правда, это не имеет значения. Вы – освоившая межзвездные перелеты цивилизация, хотя и не все фракции человеческого сообщества на такое способны. Но для нас ваши различия несущественны. Из поглощенной памяти и той, где мы сейчас гнездимся, нам известно приблизительное расположение области пространства, где вы обитаете. Эта область расширяется, ее поверхность растет как квадрат ее поперечника. Соответственно, растет вероятность нашей встречи. Она произошла однажды, а значит, может произойти снова, в другом месте.

– Зачем вы мне это рассказываете? – спросила Скади.

– Чтобы напугать. Зачем еще?

Но Скади на такую несложную уловку не поддалась.

– Нет, полагаю, есть причина серьезнее. Вы хотите внушить мне, что можете быть полезным.

– И с чего бы мне это внушать? – игриво промурлыкал волк.

– С того, что я могу убить вас прямо сейчас, это проще простого. Галиана вернулась, предупреждение доставлено.

Если бы Галиана могла двигаться, хотя бы шевельнуть веком, немедля бы просигналила: «Да!» Она хотела умереть. Ради чего теперь жить? Клавэйн мертв. Фелка мертва. В этом она не сомневалась – равно как и в том, что никакие технические ухищрения нынешних сочленителей не уберут черную тварь у нее из головы.

Скади права: Галиана исполнила свой долг перед Материнским Гнездом. Теперь известно: волки приближаются, крадутся на запах теплой крови.

Более нет причины оставлять ее в живых. Несмотря на все меры предосторожности, волк способен высвободиться из ее головы и удрать. Конечно, Материнское Гнездо может получить новые сведения – к примеру, выяснить мотивы либо уязвимые места черного хищника, – но это не перевешивает риск его побега, непременно влекущего за собой катастрофу.

Все это Галиана хорошо понимала. Когда волк получил доступ к ее памяти, его собственные воспоминания стали просачиваться в ее рассудок – возможно, не случайно. Нельзя исключать, что чужак допустил это сознательно. Его память оказалась бесформенной, едва облекаемой в слова. Но она рождала мысли о длящемся миллиарды лет геноциде, осуществляемом с хирургической точностью, о беспощадном выкашивании всего разумного. Память хищника сохранила с мертвенной бюрократической точностью множество актов истребления по всей Галактике. Каждый акт – всего лишь отдельная карточка в огромной пыльной картотеке. Иногда бывали хлопоты, лихорадочная деятельность – истребление начиналось позже предусмотренного срока. А иногда – очень редко – волки свирепо добивали разум, сумевший уцелеть после недостаточно тщательной зачистки.