Клэр Мерле - Взгляд

Ана тут же передумала возражать и, поспешно встав с матраса, опустилась в кресло. Медсестра, раздававшая лекарства, достала шприц. Ана съежилась. Похоже, успокоительное неизменно применялось при перемещении пациента по больнице, но в таком месте это почему-то мало успокаивало. Перспектива оказаться без сознания тогда, когда всем распоряжаются Дэннард и украшенная шрамом санитарка, заставила Ану заледенеть от страха. Ее единственным утешением была мысль о том, что, скорее всего, ее везут на первое тестирование. Возможно, ей даже не придется проводить в «Трех мельницах» ночь. Она протяжно выдохнула и подставила руку.

Громадные деревья тянулись к небу. Капли дождя стекали по листьям размером со старомодные бумажные веера и зонтики. Как только Ана открыла глаза и с изумлением увидела то, что ее окружает, то сразу же поняла, что что-то не так. У нее галлюцинации – или ей снится сон. Ей необходимо прийти в себя. Холодные капли превратились в стремительный поток воды, который погружался в ее кожу, душил ее.

Она тряхнула головой и заморгала. В метре перед ней возникла сероватая кафельная стена. В спину ей впивалось что-то твердое. Вода лилась по-прежнему, едва позволяя ей дышать. Дезориентированная Ана утерла лицо.

Она лежала на полу в душевой кабинке, в которую влезло бы человек семь-восемь. И она была обнажена.

– Ну вот! – произнес чей-то голос.

Она попыталась подтянуть ноги к груди. Они тряслись и со стуком падали, словно дохлые зверьки. Хорошо хоть, что руки ее слушались. Она скрестила их на груди, щурясь сквозь воду и туман, стоявший у нее в голове, стараясь разглядеть, кто там стоит в нескольких шагах от открытой кабинки и наблюдает за ней.

– Привет, я доктор Кашер, – сказала женщина. – Как ты сегодня?

– У нее низкая самооценка, – сказал мужчина.

«Это доктор Дэннард! Очнись! – мысленно прикрикнула она на себя. – Пора прийти в себя!»

Она с силой соединила губы. Щеки ощущались так, словно в них набили ваты.

– Боже правый! – сказала женщина. – А нельзя отключить воду? Тут даже собственных слов не услышишь!

Душ превратился в слабую капель. Ана почувствовала прилив благодарности. Слава богу, здесь не один только Дэннард! Тут есть кто-то в здравом уме.

– Итак, – начала женщина-психиатр, – ты уже лежала в больнице. Но в твоем досье об этом не говорится. Тебе должно было быть… Так, посмотрим. Эмили Томас, восемнадцати лет. Восемь лет назад все было сведено в единую систему, так что тебе, по всей видимости, было максимум десять. Детская травма, – сказала она кивая. – Умер кто-то из родных?

Ану начало неудержимо трясти.

– П-полотенце… п-пожалуйста! – сказала она.

Зубы у нее стучали так сильно, что она чуть язык себе не откусила.

Психиатры совещались над своими записями. В дальней части душевой в нише стояли привезшие Ану санитарки: они курили и болтали.

– Она стрижет и красит волосы, – сказал Дэннард.

– Проблемы с самоидентификацией, – откликнулась Кашер, что-то записывая.

– И низкая самооценка, – добавил Дэннард.

– Недостаточно упитанная, – отметила Кашер. – Булимия?

– Скажу сестрам, чтобы присмотрелись.

– Да, хорошо. Порезы, ссадины?

– Нет, – ответила одна из медсестер, выдыхая облако дыма и разгоняя его ладонью.

– Почему ты сюда пришла, Эмили? – спросила Кашер, изобразив на лице полную беспристрастность. – Судя по виду, тебя что-то тревожит. Почему бы тебе не рассказать нам, что тебя беспокоит?

Последняя надежда на то, что Кашер не окажется такой же сумасшедшей, как и Дэннард, улетучилась.

– З-з-замерзла, – с трудом выговорила она.

– А еще что-то есть?

Ана воззрилась на женщину из-под прядей мокрых волос, с которых капало. Ее заторможенный разум мог регистрировать только холод, стыд из-за наготы и безумие врачебной беседы в душевой кабине.

– Когда будет т-тес-ст? – спросила она.

– Что ты сказала?

– Она хочет знать, когда будет тест, – сказал доктор Дэннард. – Она одержима мыслью о тесте Диагностики личности.

– А! – Доктор Кашер кивнула. – Боишься нашего тестика, да? Расскажи мне об этом.

– Я просто хочу пройти тест, – сказала Ана.

– Расскажи мне об этом, – повторила Кашер. Ану охватило сильнейшее раздражение. – Что этот тест расскажет о тебе такого, чего ты не могла бы рассказать нам сама? Ты не любишь людей, да, Эмили? Ты им не доверяешь.

– Я просто хочу пройти гребаный тест.

– Вспыльчивая, – сказала Кашер Дэннарду.