Сьюзен Коллинз - Голодные игры. И вспыхнет пламя. Сойка-пересмешница

– Что происходит? – спрашиваю я.

– Точно не знаем, – отвечает Хеймитч. – Кажется, встреча оставшихся в живых победителей.

– Выжили только мы?

– Такова цена славы, – замечает Бити. – Нас ненавидели обе стороны. Капитолийцы убивали победителей, которых подозревали в сотрудничестве с мятежниками. Повстанцы уничтожали тех, кого считали союзниками Капитолия.

– А она что здесь делает? – рычит Джоанна, глядя на Энорабию.

– Она получила неприкосновенность по условиям так называемого Договора Сойки, – отвечает Койн, входя в комнату вслед за мной. – Китнисс Эвердин согласилась поддержать повстанцев в обмен на гарантии безопасности для пленных победителей. Она выполнила свою часть соглашения, и мы поступим так же.

Энорабия презрительно улыбается, глядя на Джоанну.

– Смейся, смейся, – бурчит Джоанна. – Мы все равно тебя убьем.

– Китнисс, садись, пожалуйста, – говорит Койн, закрывая дверь. Осторожно положив розу на стол, я сажусь между Энни и Бити. Как обычно, Койн сразу переходит к сути дела. – Я пригласила вас сюда, чтобы уладить один вопрос. Сегодня мы казним Сноу. За последние недели сотни подручных Сноу, угнетавших население Панема, также предстали перед судом и теперь ждут казни. Однако жители дистриктов считают, что это слишком малая плата за их страдания. Более того, многие требуют уничтожить всех граждан Капитолия – но мы не можем на такое пойти, ведь подобная мера поставит под угрозу выживание нас как вида.

Я смотрю на руки Пита сквозь стакан с водой. Следы ожогов. Теперь мы оба огненные переродки. Языки пламени лизнули его лоб и спалили брови, но чудом не тронули глаза, – те самые глаза, которые украдкой глядели на меня в школе. Так же, как глядят на меня сейчас.

– Мы предложили альтернативный вариант, но, не сумев прийти к единому решению, согласились, что это должны сделать победители. План утверждается большинством из четырех голосов, воздержаться от голосования нельзя. Предложение заключается в следующем: вместо того, чтобы уничтожить все население Капитолия, мы устроим последние, символические Голодные игры, в которых будут участвовать люди, напрямую связанные с бывшими властителями.

Мы все поворачиваемся к ней.

– Что? – спрашивает Джоанна.

– Мы устроим еще одни Голодные игры, в которых примут участие дети Капитолия, – отвечает Койн.

– Вы шутите? – восклицает Пит.

– Нет. И если мы в самом деле проведем Игры, все будут знать, что это сделано с вашего одобрения, однако результаты голосования мы сохраним в тайне – ради вашей же безопасности, – говорит Койн.

– Это придумал Плутарх? – спрашивает Хеймитч.

– Нет, это моя идея, – отвечает Койн. – Нам нужно уравновесить жажду мести и число жертв. Можете приступать к голосованию.

– Нет! – восклицает Пит. – Я, конечно, против! Нельзя устраивать еще одни Игры!

– Почему бы и нет? – парирует Джоанна. – Так будет справедливо. У Сноу даже внучка есть. Я голосую «за».

– И я тоже – говорит Энорабия почти безучастно. – Пусть узнают, каково пришлось нам.

– Именно из-за этого мы и подняли восстание! Помните? – Пит обводит нас взглядом. – Энни?

– Я, как и Пит, голосую «против», – говорит она. – И если бы Финник был здесь, он поступил бы так же.

– Но его здесь нет. Его убили переродки Сноу, – напоминает Джоанна.

– Нет, – говорит Бити. – Это создаст плохой прецедент. Нельзя считать всех остальных врагами; сейчас главное – единство, иначе нам не выжить. Я против.

– Остались Китнисс и Хеймитч, – напоминает Койн.

Интересно, а как это произошло семьдесят пять лет назад? Другая группа людей тоже сидела и голосовала за и против Голодных игр? Единогласно ли они приняли решение? Может, кто-то взывал к милосердию, но его заглушили вопли тех, кто требовал смерти детей? Аромат розы проникает из носа в горло, и оно сжимается от отчаяния. Все, кого я любила, умерли, а мы обсуждаем следующие Голодные игры, чтобы предотвратить дальнейшие жертвы. Ничего не изменилось. И ничего не изменится.

Я тщательно взвешиваю возможности, обдумываю все варианты.

– Я голосую «за»… ради Прим, – говорю я, не отводя глаз от розы.

– Хеймитч, твой голос решающий, – напоминает ему Койн.

Пит в ярости. Он произносит целую речь, призывая Хеймитча не становиться соучастником преступления. Хеймитч наблюдает за мной. Настал решительный момент. Сейчас мы узнаем, насколько мы похожи и действительно ли Хеймитч меня понимает.

– Я поддерживаю Сойку, – говорит Хеймитч.