Стивен Кинг - Сезон дождя (сборник)

– Может, и ты останешься?

Он не хотел, чтобы Ви осталась дома. Предпочел бы, чтобы она провела день рядом с доктором Стоуном, помогая ставить пломбы, но не мог же он сказать такое мучающейся от похмелья жене.

Она посмотрела на себя в зеркало. Бледность чуть отступила, глаза заблестели. В движениях прибавилось энергии.

– Если я не смогу пойти на работу из-за похмелья, мне придется бросать пить, – ответила она. – И потом, сегодня я нужна доктору. Он будет обтачивать зубы под установку верхней челюсти. Грязная работа, но кто-то же должен ее делать.

Она плюнула в сливное отверстие, и Говард подумал: «В следующий раз он вылезет, вымазанный зубной пастой. Господи Иисусе!»

– Ты остаешься дома, сидишь в тепле, пьешь много жидкости. – Ви заговорила тоном старшей медицинской сестры. – Заодно и почитаешь. И пусть мистер Лэтроп поймет, что без тебя он, как без рук. Пусть дважды подумает, прежде чем перегружать тебя работой.

– Дельная мысль, – не стал спорить Говард.

Она поцеловала его, подмигнула.

– Твоя Виолет тоже знает ответы на многие вопросы.

Полчаса спустя, выходя из дома, она уже напрочь забыла о похмелье.

Как только за Ви захлопнулась дверь, Говард переставил подставку для ног к раковине в кухне и помочился в сливное отверстие. Без Ви процесс заметно ускорился: моча потекла, едва он дошел до двадцати трех, девятого по счету простого числа.

Что ж, об одной проблеме он мог не думать по меньшей мере несколько часов. Говард вернулся в коридор, сунулся в ванную. И сразу увидел палец, хотя такого просто быть не могло. Не могло, потому что от двери он не видел сливного отверстия: его заслоняла сама раковина. Но раз палец она не заслоняла, значит…

– Что это ты вытворяешь, мерзавец? – просипел Говард, и палец, который покачивался из стороны в сторону, словно ловил направление ветра, наклонился к нему. Как и ожидал Говард, на нем виднелась зубная паста. Палец согнулся, и Говард, присмотревшись, не поверил своим глазам: палец гнулся в трех местах. Такого точно не могло быть, никак не могло, поскольку третьим суставом любой палец крепился к кисти.

Он становится длиннее, осознал Говард. Не знаю, чем это вызвано и как происходит, но становится. Раз я вижу его от двери над кромкой раковины, значит, его длина как минимум три дюйма… может, и больше.

Говард мягко прикрыл дверь ванной, поплелся в гостиную. Ноги вновь перестали гнуться. В голове воцарилось смятение.

Он опустился в любимое кресло, закрыл глаза. Одинокий, растерянный, беспомощный. Долго сидел, тупо уставившись прямо перед собой, потом пальцы, вцепившиеся в подлокотники, ослабили хватку. Большую часть ночи Говард Милта пролежал без сна. И теперь сон сморил его, хотя удлинившийся палец все скреб и скреб по фаянсу раковины.

Ему снилось что он участвует в телевикторине «Риск», не новой, с большими выигрышами, а прежнего формата, выходившей в дневное время. Никаких тебе компьютеров, только таблички, которые поднимала одна из помощниц ведущего, когда участнику предлагалось ответить на какой-либо вопрос. Алекса Требека сменил Арт Флеминг с зализанными волосами и ханжеской улыбкой. Вместе с ним в телевикторине участвовала Милдред. Слуховой аппарат за ухом остался, но она сменила прическу (сделала начес а-ля Жаклин Кеннеди) и очки (тонкая металлическая оправа уступила место пластмассовым «кошачьим глазкам»).

Шоу стало черно-белым.

– Итак, Говард. – Арт указал на него длиннющим с фут пальцем. Прямо-таки не пальцем, а указкой. На ногте белела засохшая зубная паста. – Твоя очередь выбирать.

Говард повернулся к доске с названиями категорий.

– «Вредители и гады», сто долларов, Арт.

Помощница сняла квадрат с надписью «$100», открыв вопрос, который зачитал Арт: «Лучший способ избавиться от пальцев, торчащих из сливного отверстия раковины в ванной».

– Это… – начал Говард и запнулся. Черно-белые зрители, собравшиеся в студии, молча смотрели на него. Черно-белый оператор накатил на него камеру, чтобы показать крупным планом его потное черно-белое лицо. – Это… э…

На улице, у дома Говарда Милты, двигатель грузовичка дал обратную вспышку. Говард резко выпрямился, едва не вылетев из кресла.