Джек Макдевит - Полярис

Температура корпуса повысилась, но в пределах допустимого. Внутреннее энергоснабжение работало, в позиционных двигателях оставалось топливо. Искин был мертв. В нашем распоряжении имелся лишь компьютер, отключенный от искусственного интеллекта.

– Как изменить курс корабля, не имея возможности запустить двигатели?

– Может, начнем выбрасывать мебель из шлюза? – предложил Алекс.

Если придерживаться любого разумного определения звезды, Рамзес следовало признать мертвым. Он коллапсировал, раздавленный собственным весом. Его ядерное пламя давно выгорело, но магнитное поле стало в триллион раз более мощным, чем у Окраины или Земли, и извергало бурные потоки заряженных частиц.

Бо́льшая их часть разлеталась от поверхности звезды вдоль магнитных силовых линий, прочь от северного и южного магнитных полюсов. Соответственно, потоков было два, по одному на каждый световой конус. Узкие возле источника, они расширялись по мере того, как уходили в космос. Именно эти потоки, в той или иной степени привязанные к бешено вращающемуся телу Рамзеса, создавали эффект маяка. Но маяк крутился так быстро, что размывались даже лучи света.

– Вот почему конусы местами искривлены, – сказала я Алексу. – Рамзес вертится как сумасшедший, а длина световых конусов составляет миллионы километров. Но частицы могут двигаться лишь со скоростью света, и конусы превращаются в спирали. – Я ввела данные в компьютер; стали поступать первые результаты. – Что ж, мы не на орбите. Но нам предстоит побывать в этом цирке.

Звякнул коммуникатор. Сообщение с Арапола. В этом было что-то от ожидания приговора.

Я нажала кнопку, и передо мной появился невысокий коренастый человечек.

– «Белль-Мари», говорит Арапол. Спасательный корабль «Торонто» уже в пути. Опишите обстановку и укажите свое местоположение, чтобы мы передали сведения спасателям. Радиосвязь в вашем районе не работает: слишком много помех от Рамзеса. Ожидаемое время прибытия «Торонто» – девять часов с момента передачи данного сообщения. Не приближайтесь к пульсару. Повторяю, не приближайтесь к пульсару.

– Девять часов… – сказал Алекс. – Свяжись с ним еще раз и скажи, что это слишком долго.

– Алекс, – ответила я, – если бы они добрались сюда в ближайшие десять минут, то все равно не сумели бы вовремя нас найти.

При неработающей из-за пульсара радиосвязи это могло занять несколько недель.

Я неважно себя чувствовала.

– Я тоже, – признался Алекс. – Тебе не кажется, что сюда проникает радиация?

Я взглянула на показания датчиков. Уровень радиации снаружи повышался по мере того, как сокращалось расстояние до пульсара. Но пока что это не создавало проблемы.

– Нет, – ответила я, – все в порядке.

И тем не менее у меня кружилась голова, а к горлу подкатил комок.

– Ладно. – Алекс выглядел просто ужасно. – Сейчас вернусь.

Он заковылял в сторону люка. Я посмотрела ему вслед:

– Будь осторожнее.

Алекс не ответил и захлопнул за собой дверь туалета. Он вернулся несколько минут спустя, все такой же бледный.

– А может, они сделали что-нибудь и с системой жизнеобеспечения тоже? – спросил он.

Я проверила состояние корабельного микроклимата:

– Ничего не замечаю.

– Рад слышать. Но что-то явно не так.

Датчики ничего не показывали. Никакой утечки радиации. Корабль сохранял устойчивость. Отчего же нам было нехорошо?

– Алекс, я сейчас на минуту все выключу.

Он кивнул, и я отключила подачу энергии. Свет погас, смолкли вентиляторы, сила тяжести исчезла. Мигнув, включились аварийные лампы. Мы беззвучно дрейфовали во тьме.

Вот оно!

– Чувствуешь? – спросила я.

– Что-то есть, – ответил Алекс.

Я ощущала некий ритм, вроде накатывающих и отступающих волн.

– Мы что, кувыркаемся?

– Нет. Больше похоже на пульс. На сердцебиение.

Я пожалела, что слишком мало знаю о пульсарах. Мы изучали их в школе, но я никогда не ожидала, что окажусь рядом с одним из них. Никто не оказывается возле них по доброй воле. Сняв с держателя металлический контейнер для воды с трубочкой, я выпустила его из рук.

Невесомый, он поплыл в сторону открытого люка и скрылся в кают-компании. Я повторила эксперимент с металлическим зажимом, который тоже уплыл в люк.