Джек Макдевит - Полярис

Где-то сработали позиционные двигатели, и корабль начал вращаться. Я схватилась за кресло. Алекс потерял равновесие, пошатнулся и свалился бесформенной грудой.

– Белль, – спросила я, – что ты делаешь? Последовали новые толчки. Нос начал подниматься, корабль накренился на правый борт.

– Белль?

– Не знаю, – ответил искин. – Действительно, что-то очень странное.

Алекс добрался до правого кресла, пристегнулся и бросил на меня отчаянный взгляд.

– Белль, открой иллюминаторы, – велела я. – Посмотрим, где мы оказались.

Никакой реакции.

– Ладно. Как насчет мониторов? – Я изо всех сил старалась говорить спокойно. Не пугай пассажиров. Никогда не показывай, что утратила контроль над ситуацией. – Давай взглянем, что покажут телескопы.

Экраны не загорались.

– Белль, дай картинку с телескопов.

Я упала в кресло и пристегнулась.

– Сбой настроек, Чейз, – бесстрастно ответила Белль. – Не могу получить картинку.

– Где именно сбой?

– В главном ретрансляторе.

– Черт побери, Белль. Каково настоящее имя Уолта Чемберса?

Уолт Чемберс был одним из наших клиентов: мы работали с ним несколько лет назад, когда он исследовал руины на Баклаве в составе группы ученых. Его звали Харбах Эдвард Чемберс, но имя Харбах ему не нравилось. Из-за большого сходства с Уолтером Стронгом, известным трубачом, он еще подростком взял себе имя Уолт, которое к нему так и пристало. Он путешествовал вместе с нами, и Белль его знала.

– Ищу, – сказала она.

– Ищешь, как же, черт бы тебя побрал. – Я открыла панель передачи данных. Система, похоже, была в норме. – Белль, перейди в офлайн.

Последовал короткий толчок главных двигателей, потом еще один, а за ним – несколько залпов позиционных приводов. Вверх-вниз, вправо и снова в центр. Мы ложились на новый курс.

– Прошу прощения, Чейз, но, похоже, я не могу этого сделать.

– Эй, – вмешался Алекс, – что происходит?

– Именно это я и пытаюсь выяснить. – Сработали приводы с правого борта. – Она меняет направление.

– Почему?

– Черт побери, Алекс, откуда мне знать?

Внезапно я поняла, что плаваю в воздухе. Волосы мои поднялись, и я всплыла на привязных ремнях. Вращение корабля прекратилось, снова включились главные двигатели. Мы начали разгоняться на максимальной скорости.

– Гравитация отключилась, – констатировал Алекс. – Ты в порядке?

– Более чем. – Я попыталась отключить Белль, но безрезультатно.

– Ну и поездочку ты нам устроила, Чейз.

– Это не я.

Двигатели снова выключились. Вернулась невесомость. В корабле наступила смертельная тишина, замигали сигнальные лампочки.

– Вот черт, – пробормотала я. – Не могу поверить.

– Что такое?

– Белль сбрасывает наше топливо.

– Господи. Все топливо?

Я снова попыталась перехватить у нее управление. Лампочка топливного датчика стала янтарно-желтой, затем красной, затем ярко-алой. Я отстегнула ремни и подплыла к панели технического обслуживания.

– Что ты собираешься делать? – требовательно спросил Алекс.

– Для начала отключим ее. – Я открыла панель.

– Прошу прощения, Чейз, – сказала Белль. – Ничего личного.

Угу, как же. Даже голос стал другим. Больше всего меня напугало то, что в нем слышалось искреннее сожаление. Повернув рычаг, я нажала несколько кнопок, и лампочки на корпусе искина погасли.

– Прощай, – сказала я.

– Ее больше нет?

– Да.

– Что с ней случилось? – спросил Алекс. – И что происходит с нами?

– Это была не Белль, – ответила я. – Держись, сейчас восстановлю силу тяжести.

– Хорошо бы, – вздохнул Алекс. – И чем быстрее, тем лучше.

– Стараюсь как могу.

Искусственной гравитацией обычно управляет искин. Чтобы вернуть исходный показатель, мне пришлось заглянуть в руководство и ввести еще несколько чисел. Мы вновь обрели нормальный вес.

Некоторое время Алекс ошеломленно молчал.

– Ну что, какова обстановка? – наконец спросил он.

– Хорошего мало. Дрейфуем в горячей зоне.

– Горячей?

– Здесь сильное излучение. Давай посмотрим.

Несмотря на заявления Белль, телескопы прекрасно работали. На ручное управление они, однако, не рассчитаны, так что мне пришлось включать и наводить каждый из них по отдельности. Телескопов было шесть, и на все это потребовалось время. На дисплеях начали появляться картинки одна за другой.

«Белль-Мари» находилась в самом центре светового шоу.

На мониторах метались два ярко-голубых огня: вроде танца с саблями, только вместо сабель длинные искривленные лучи.