Кэсс Морган - Сотня

Пока подруга рылась в тканях, Гласс с неловким чувством стояла рядом. Под взглядом натянуто улыбавшейся уолденки за прилавком Кора моментально превратила аккуратные штабеля материи в беспорядочный ворох тряпья.

– Только посмотри на это дерьмо,– тихо пробормотала она, отбрасывая в сторону кусок грубого холста и несколько отрезов флисовой ткани.

– Что ты выискиваешь? – спросила Гласс, проведя пальцем по малюсенькому клочку бледно-розового шелка. Несмотря на следы ржавчины и потеки воды по краям, он все равно был невозможно прекрасен, но не стоило даже мечтать о платье, да чего уж там – о сумочке из такого материала: набрать достаточное количество нужных кусочков все равно ни за что не удастся.

– Я миллион лет собирала кусочки голубого сатина, и наконец-то их скопилось достаточно, чтобы сшить комбинашку, но теперь мне нужно подложить что-то под низ, чтобы не смотрелось совсем уж как лоскутное одеяло.– Кора сморщила нос, разглядывая большое полотно прозрачного винила.– Сколько это стоит?

– Шесть,– сказала женщина с Уолдена.

– Вы это не всерьез,– Кора стрельнула глазами в сторону Гласс,– это же занавеска для ванны.

– Зато земной работы.

Кора хмыкнула:

– И кто это подтвердит?

– А как насчет вот этого? – спросила Гласс, держа в руках кусок голубой сетчатой ткани. Он выглядел так, словно когда-то был частью упаковочного мешка, но кто сказал, что теперь его нельзя использовать для шитья одежды?

– О-о-о,– проворковала Кора, вырывая ткань из рук Гласс,– мне нравится.– Она приложила сеточку к себе, чтобы прикинуть длину, а потом улыбнулась Гласс.– Классно, что пребывание в Тюрьме не сказалось на твоем чутье на моду.– Гласс напряглась, но промолчала.– Ну а ты что собираешься надеть?

– Куда?

– На Праздник наблюдения,– сказала Кора, выговаривая эти слова так, словно она беседовала с несмышленым ребенком,– за кометой.

– Извини,– пожала плечами Гласс. Видимо, шесть месяцев в Тюрьме не могли служить оправданием тому, что она не в курсе актуальных тенденций общественной жизни на Фениксе.

– Мама не рассказала тебе, когда ты вернулась? – продолжала Кора, оборачивая сетку вокруг талии, словно юбочку.– Прямо мимо нашего корабля пролетит комета. За всю историю существования Колонии ни одна комета еще никогда не проходила так близко.

– И будет вечеринка?

Кора покивала:

– На смотровой площадке. В виде исключения там разрешили еду, напитки, музыку… вообще все. Я пойду с Викрамом.– Кора разулыбалась, но потом ее лицо вытянулось: – Я уверена, он не станет возражать, если ты к нам присоединишься. Он знает, что у тебя есть… ну… смягчающие обстоятельства,– наградив Гласс понимающей улыбкой, она повернулась к женщине с Уолдена: – Сколько просите за это?

– Девять.

В голове у Гласс внезапно загудело. Она пробормотала Коре, которая все еще пыталась сторговаться, свои извинения и побрела к соседнему столику поглядеть ювелирные украшения. Ее пальцы рассеянно потянулись к голой шее. Раньше она всегда носила чип-кулон, устройство, которым некоторые девушки с Феникса заменяли наушники-вкладыши или трансляторы на сетчатке глаза. Чип, встроенный в ювелирное украшение, считался очень модным аксессуаром. Его могли позволить себе те, кому повезло унаследовать семейную драгоценность или разжиться чем-то в Обменнике.

Взгляд Гласс рассеянно блуждал по сияющим безделушкам, и вдруг ее внимание привлек блеск золота – овальный медальон на тонкой цепочке. Гласс вздохнула и замерла: шквал боли обрушился на нее, и каждая клеточка тела запульсировала смесью сожаления и горя. Девушка знала, что должна отвернуться и идти дальше, но ничего не могла с собой поделать. Она протянула дрожащую руку и взяла медальон. Контуры украшения казались размытыми, потому что ее глаза наполнились слезами. Пальцы сами собой устремились к тыльной стороне медальона, но Гласс и так знала, что на ней будет изящная гравировка в форме буквы «Г».

– Ты уверена, что не пожалеешь? Ты точно хочешь отмечать свой день рождения на Уолдене? – спросил Люк.

Они сидели на диване, их головы почти соприкасались. На лице Люка было написано такое искреннее беспокойство, что она чуть не рассмеялась.

– Ну сколько еще тебе повторять одно и то же? – Гласс забросила на Люка обе ноги.– Я хочу праздновать на Уолдене, и больше нигде.

– Но разве твоя мама не хочет устроить для тебя какую-нибудь пафосную вечеринку?

Гласс опустила голову ему на плечо.