Джек Макдевит - Искатель

Снова раздались аплодисменты.

В голосе Болтона звучала то злость, то страсть, то поэзия.

– Наша история насчитывает пятнадцать тысячелетий. Большая часть свидетельств прошлого пребывает в среде, где сохраняется все. Следы первого человека, ступившего на поверхность земной Луны, до сих пор там, – сказал он. – Я знаю, что все мы питаем одинаковую страсть к прошлому, к реликвиям, дошедшим из глубины веков и ждущим нас в темных углах, куда никто больше не заглядывает. Для меня большая честь – быть сегодня с вами.

– Как получилось, – шепнула я Алексу, – что ты не стал таким, как он?

– Хочешь перейти к Болтону? Могу устроить.

– Сколько он платит?

– Какая разница? Он ведь куда великолепнее твоего нынешнего босса.

Он делал вид, что шутит, но я почувствовала, что задела в нем некую струну.

– Нет, – ответила я. – Меня и здесь все устраивает.

Алекс смотрел куда-то в сторону. Лишь через несколько секунд он снова повернулся ко мне.

– Извини, – сказал он.

Болтон продолжал играть на публику.

– Рад, что могу обратиться сегодня к андикварским торговцам антиквариатом. Как я понимаю, здесь есть гости со всей планеты, а двое прибыли из других миров. – Минуту он представлял гостей с Волчков, а затем с Земли. – Планета-мать. (Аплодисменты.) Место, где все началось. (Снова аплодисменты.)

Я ожидала, что Болтон станет рассказывать только о себе, но он был слишком умен для этого. Он поступил иначе – подчеркнул, что «все мы делаем одну работу» и что она «принесет пользу для всех».

– Пятнадцать тысяч лет, – сказал он, – это долгий срок. За это время случалось многое – войны и восстания, темные века и социальные коллапсы. Люди склонны забывать обо всем, но мы должны помнить. Помнить, например, о филиппинских женщинах: во время одной из забытых войн они бросили вызов вражеским солдатам, чтобы доставить еду и воду своим мужчинам и их союзникам во время Марша Смерти. О, вижу, кое-кто знает про Марш Смерти. Но что мы знали бы о нем без трудов Мариам Клеффнер, которая сидит вон там, сзади? – Он помахал рукой. – Привет, Мариам.

Затем он воздал должное еще нескольким участникам съезда.

– Работа историков крайне тяжела, – заявил он, – а то, что они делают, бесценно. Среди них есть такие люди, как сидящий в первом ряду Лазарус Кольт. Лазарус – декан археологического факультета здешнего университета. Без Лазаруса и его команды мы до сих пор бы не знали, кто такие минданцы с Хаджа Луана, миф это или реальность. Золотой век минданской цивилизации продолжался тысячу лет, но внезапно она пришла в упадок, и о ней почти забыли. Почти, – он помолчал и улыбнулся присутствующим, которые не сводили с него глаз. – И вот вам пример того, что могут совершить искатели древностей и торговцы антиквариатом. Я разговаривал сегодня с Лазарусом. Он приберег для вас свою историю. Они никогда не нашли бы минданцев и даже не отправились бы на их поиски, если бы Говард Чендис не обнаружил в недрах холма сосуд для вина. Говард, конечно, тоже один из нас. – Он посмотрел налево. – Встань, Говард, покажись всем.

Говард встал. По залу прокатились аплодисменты.

Болтон выступал минут двадцать и завершил свою речь цветистой фразой. Смысл сводился к тому, что одна из приятных сторон его профессии – возможность познакомиться со многими хорошими людьми.

– Спасибо вам большое.

Он поклонился, собираясь шагнуть с трибуны, но тут встал один из участников банкета – худой черноволосый коротышка с задиристым выражением на лице. Послышался чей-то шепот, а женщина, сидевшая через столик от нас, пробормотала: «Ой-ой…» Аплодисменты смолкли. Болтон и коротышка не отрываясь смотрели друг на друга.

Кто-то попытался усадить человечка на место, но тот оттолкнул протянутую к нему руку. Болтон любезно улыбнулся.

– У вас есть вопросы, профессор Кольчевский? – спросил он.

Казимир Кольчевский. Почти легендарный археолог, которого в свое время преследовал робот-охранник.

– Да, есть, – ответил он.

Алекс потянулся к бокалу.

– Это обещает быть интересным.

– Почему? В чем вообще дело?

– Он не одобряет представителей нашей профессии. По крайней мере, тех, кто выкапывает товар из-под земли.

– Вы приписываете себе слишком много заслуг, – сказал Кольчевский. Он явно не был прирожденным оратором, как Болтон, – голосу его не хватало силы. Но он заменял силу страстностью. Повернувшись, Кольчевский окинул взглядом публику, и глаза его на морщинистом обветренном лице гневно вспыхнули. – Я думал, меня уже ничто не может удивить, но сейчас вижу, как вы оказываете почести этому вору, этому вандалу! Он выступает перед вами, выдавая себя за честного человека! За человека, который совершил нечто значительное! Вы аплодируете ему, потому что он говорит вам то, что вы хотели бы слышать о себе. – Он снова повернулся к Болтону. – Я скажу, что вы совершили.